Мои воспоминания о Восточной Африке

Спустя несколько дней после моего возвращения в Неймоши, 2 ноября, из Танги телеграфировали, что 14 неприятельских транспортных судов и 2 крейсера появились перед городом и потребовали его безоговорочной сдачи. Переговоры об этом затянулись, так как окружной чиновник Аурахер, который отправился на корабль, сказал, что он должен запросить особые инструкции, и предотвратил предполагаемую бомбардировку замечанием, что Танга - открытый и неукрепленный пункт. Капитан Баумштарк, находившийся с двумя ротами в пограничной области севернее Танги, был немедленно двинут на Тангу. Одновременно перебросили усиленными переходами к Неймоши из Таветы и Килиманджаро обе европейские роты и роту аскари. Большую помощь оказали нам два грузовых автомобиля, которые при этом передвижении войск служили для подвоза продовольствия на участке Неймоши-Тавета. Я решил сосредоточить возможно ближе к Танге против вполне вероятного десанта все части, какие можно было использовать. Даже при усиленных переходах войск этот план мог быть выполнен только при условии, что Северная железная дорога увеличит свою пропускную способность до крайних пределов. А это было чрезмерное требование при наличном числе паровозов. Их насчитывалось всего восемь.

Этот участок длиной около 300 километров - узкоколейная железная дорога, по которой при полном составе поезда от 24 до 32 осей можно было отправить только одну роту с обозом или две роты без обоза и без носильщиков. Только содействием всех имеющих отношение к этим перевозкам лиц, сопровождавших поезда у Танги до поля сражения и в полосе обстрела, можно объяснить, что эта задача вообще смогла быть выполнена. Еще 2 ноября были переброшены по железной дороге расположенные в самом Неймоши войсковые части (всего - полторы роты), а 3 утром ноября - штаб со следующей ротой; три остальные роты последовали позднее. Таким же способом были стянуты в Тангу и все мелкие формирования железнодорожной охраны. Настроение отъезжающих войск было блестящим. Однако, это отчасти следует приписать тому, что аскари не отдавали себе ясный отчет в серьезности положения, отчасти же тому, что для них поездка по железной дороге при всех обстоятельствах являлась большим удовольствием.

Командование прибыло в Корогве 3 ноября, вечером. Я отправился в устроенный там лазарет и разговаривал с ранеными в бою у Танги, вернувшимися в тот же день. Один из них, обер-лейтенант Меренский, сообщил мне, что 2 ноября у Танги происходили стычки между сторожевыми охранениями и между патрулями в окрестностях Рас-Казоне, и что 3 ноября подошедший к Рас-Казоне неприятель, силой, по-видимому, в несколько тысяч человек, атаковал 17 роту восточнее Танги. Эта рота, усиленная европейцами и полицейскими аскари из Танги под командой обер-лейтенанта Аурахера, сдерживала наступление, пока не вмешались прибывшие первыми из Неймоши полторы роты, которые были немедленно направлены против левого фланга неприятеля и отбросили его. Обер-лейтенант Меренский считал, что неприятель совершенно разбит и повторение атаки маловероятно.

Когда командование 4 ноября в 3 часа утра высадилось из вагонов в 6 километрах западнее Танги и там встретило капитана Баумштарка, я не мог еще составить ясной картины положения по тем отрывочным телеграммам, которые были мною получены во время переезда.

Капитан Баумштарк иначе оценивал обстановку и считал, что при значительном превосходстве противника в случае повторения атаки удержать Тангу будет нельзя. Поэтому к вечеру он собрал в 6 километрах западнее Танги свои две роты, прибывшие с севера, и части, которые накануне принимали участие в бою у Танги, а в самом городе оставил только патрули. Свободна ли Танга или же занята неприятелем - об этом не было никаких сведений. Сильные офицерские патрули были тотчас же посланы через Тангу на Рас-Казоне. К счастью, мы захватили с собой несколько велосипедов, и, таким образом, я мог быстро добраться до вокзала Танги с капитаном фон-Гаммерштейном и вольноопределяющимся военного времени Лесселем. От встреченного здесь передового поста 6 полевой роты я также не мог узнать ничего нового о неприятеле и поехал дальше через опустевшие улицы города. Город был совершенно оставлен, и белые дома европейцев резко выделялись при ярком свете луны на улицах, по которым мы проезжали. Таким образом, мы достигли гавани на противоположном конце города.

Танга была свободна от неприятеля. В 400 метрах перед нами лежали ярко освещенные транспортные суда, на которых царило большое оживление; не могло быть никаких сомнений, что готовится десант. Я пожалел. что наша артиллерия мы имели также 2 орудия образца 73 г. - еще не прибыла. Здесь при ярком лунном освещении и на таком близком расстоянии она могла бы стрелять успешно, несмотря на присутствие неприятельских крейсеров.