Мои воспоминания. Под властью трех царей

Жизнь в Ораниенбауме текла по-прежнему. В начале лета обычное движение затормозилось рождением маленькой принцессы Марии495, а потом я была отделена от всего, так как заболела скарлатиной. Моя мать разделила последующее засим мое заключение. К счастью, никто не заразился, и после первого тяжелого времени наше уединение в пустом большом Ораниенбаумском дворце было даже не без приятности. По возвращении нашем в общество в августе мы застали еще полное оживление. С обитателями Сергиевского устраивались шарады: сhant-pa^itre (champ^etre)496, pas-rat-bol (parabole)497. Второй слог первой представлял ночное пастбище овец с Oertzen’ом в качестве пастуха, а Альма, освещенная ярким светом, являлась в облаках, изображая l’Etoile du Berger498. Эта картина была очень эффектна. Во второй шараде главное участие принял граф Григорий Александрович Строганов. В pas он представлял танцмейстера, а в rat вместе с князем Мещерским разыгрывал басню Lafontaine «Le rat de ville et le rat de champs»499. Потом мы уехали в Степановское, где остались до глубокой осени. Нам было хорошо, потому что не было разлада между внешней светскостью и нашим настроением. Мы занимались с сестрой нашей школой; начали собирать дворовых детей и сами учить их. Мы сблизились с нашими ближайшими соседями – семейством Ремер и владельцами большого имения Лотошина500, Мещерскими501. К последним приехала сестра княгини Екатерина Васильевна Потапова. Муж ее только что был назначен с.-петербургским обер-полицмейстером, и они переехали из Варшавы в Петербург. Она только что провела несколько дней в Гатчине, где возобновилось блестящее осеннее пребывание, подобное тому, на котором мы присутствовали два года тому назад. Она рассказывала нам эпизоды их этого знакомого нам волшебного мирка. Екатерина Васильевна была олицетворенная доброта и милосердие, и я с ней коротко сблизилась со следующей зимы.