Мои воспоминания Том 1

Окидывая взором эти поколения одной семьи, невольно поражаешься, как много они путешествовали. Дух странствия, как рок какой-то, иногда в виде явной необходимости, иногда в виде внутреннего влечения, управляет жизнью их. Мой дед-декабрист, середину жизни проведший в Сибири, в последние годы изъездил ту самую Европу, которую в юности исходил от одного поля сражения к другому. Его сестра, Софья Григорьевна, побывала от Лондона до Оренбурга и от Кяхты до Неаполя. Мой отец не был в такой степени заражен «охотой к перемене мест», но и он, родившийся в Сибири, в молодости побывавший на Камчатке, кончил дни свои в Риме. А сама жизнь его разве не странствие? Какое странствие его послужной список. Сын каторжника, записанный при рождении в заводские крестьяне, он кончает обер-гофмейстером, членом Государственного совета. Мой брат Григорий, двадцать лет боровшийся с чахоткой, был на Мадере, на Тенерифе, на мысе Доброй Надежды, в Оранжевой {398} республике. А мой брат Александр, с экстренными посольствами когда-то побывавший в Тегеране и в Пекине, а сейчас из Рима протягивающий руку помощи жене и детям на Кавказ… Положим, кто теперь в России, кто не мечтает о странствии; но думаю, что я так сравнительно легко переношу гнет того, что на меня обрушилось, благодаря природной склонности к переменам, — результат того кочевья, что жило в предыдущих поколениях.

Не странно ли, что при таком сильном разнообразии типов семейное сходство сказалось именно в этой черте, в склонности к путешествию, к уединению, к обособлению. Ведь странствие есть одна из форм самоутверждения, это есть в известной степени протест личности против рода. И не странно ли, что именно общностью этого пристрастья отмечается родовая принадлежность. И как странно это тяготение к Риму. Впрочем, известно, что «все пути ведут в Рим». Это не странно, как не странно и то, что последняя глава моих «Странствий» озаглавлена «Рим».

На этом кончаю вторую часть своих воспоминаний. Кончаю вторую часть, но странствия разве прекращаются? И в «Родине» будут странствия, как будут и лавры. Да и вся наша жизнь разве не странствие? Не одно пространство мы странствием покрываем; и прохождение наше от рождения к смерти то же странствие, лишь во времени. «Время и пространство и все заключимое в них, — сказал один китайский мудрец, — вот все, что именуется природой». И мы не можем высвободиться из времени и пространства, пока живем на этой земле. Пусть спорят философы о том, существуют ли они реально или только в качестве «категорий нашего мышления», — что толку? Все всегда должно ответить на два вопроса: когда? где? И все остальное, что только может нас интересовать на земле, что отвечает на другие вопросы: кто, что, как, почему? — все это заключается в пространстве и времени и должно ответить на вопросы: когда? где? И вот почему, хотя и кончили мы наши «странствия», однако продолжаем путешествовать. Куда же направимся? В какое «где»? В какое «когда»?

В какое «где»? На родину.

В какое «когда»? В детство.

[1] «Поэзия и правда» (нем.).

[2] От латин. scalae — лестница.

[3] Усовершенствующий мир (нем.).

[4] «Пробуждения детства торжествующи, пробуждения зрелого возраста унылы, пробуждения старости мрачны» (франц.).

[5] «Разговоры с Гете» (нем.).

[6] То же автор в главе «Глушь» говорит о некоторых помещиках.

[7] Проба сил (нем.).

[8] Казаться — быть (франц.).

[9] Напрасные усилия — потерянное время — тщетное беспокойство (франц.).

[10] Две ценные книги по вопросам богословия.

[11] «После меня — хоть потоп!» (франц.).

[12] Божественный документ (франц.).

[13] Человеческий (франц.).

[14] «Все сущее — лишь метафора» (нем.).

[15] «С высоты птичьего полета», «витать в облаках» (франц.).

[16] «Из этого будет хороший суп» (франц.).

[17] Артисты итальянской оперы все останавливались в большом доме на углу Исаакиевской площади и Б. Морской, где была впоследствии гостиница «Астория». (Здесь и далее примечания, кроме переводов, принадлежат автору.).

[18] «Передайте это Антонио» (франц.).

[19] «На землю!» (итал.).

[20] «Дамская война» (франц.).

[21] «Мотылек» (франц.).

[22] «Мышонок» (франц.).

[23] «Зять господина Пуарье» (франц.).

[24] Добавление к природе человека (латин.).

[25] «Смех есть свойство человека» (франц.).

[26] «Человеческая комедия» (франц.).

[27] «Неделя» (нем.).

[28] «Золотой голос» (франц.).

[29] «Горнозаводчик» (нем.).

[30] «Хозяин металлургического завода» (франц.).

[31] «Пусть войдет» (нем.).

[32] «Ты позволишь?» — «Конечно». — «Ты ангел». — «Тогда я укутаюсь клубами дыма» (нем.).

[33] «Я пойду в сад» (нем.).

[34] «А я провожу вас» (нем.).

[35] «Пожиратель фиалок» (нем.).

[36] «Свадебный визит».

[37] «Разжечь огонь» (итал.).

[38] «Умри!» (франц.).

[39] «Сброд» (франц.).

[40] Отступить, чтобы лучше прыгнуть (франц.).

[41] Умри!

[42] Я так слаба, что не поднимусь даже, чтобы приветствовать принца.