Мои воспоминания

Важно было с ясностью представить им значение работ Иоффе. Я ограничился магистерской диссертацией «Элементарный фотоэлектрический эффект. Магнитное поле катодных лучей». В этой диссертации Иоффе, видоизменив методы Милликена и Эренгафта, установил: а) существование свободного электричества; б) его отрицательный знак; в) универсальность его заряда. Таким образом, установлено существование элементарной электрической как бы частицы, получившей название «электрона». Эта частица оказалась в 1800 раз меньше атома водорода, а атом водорода, по картинному сравнению Томсона, во столько же раз меньше горошины, во сколько раз горошина меньше земного шара. Отсюда можно заключить об остроумии метода и экспериментальном искусстве Иоффе.

Абрам Федорович был избран единогласно. Оставалась третья ступень — утверждение академического избрания представителями университетов и других ученых учреждений, т. е. научной общественностью. Здесь моя работа как рецензента была проста: все представители (около 20) были специалисты, знавшие и ценившие работы Иоффе и помимо моего отзыва. И здесь избрание Иоффе получило единогласное утверждение.

Это было ноябрьским вечером. Иоффе присутствовал в соседней с Малым конференц-залом Академии комнате (на случай необходимых от него справок). Дул норд-вест с жесточайшими шквалами, с мокрым снегом. Трамваи в Петрограде не ходили, освещения не было. До Политехнического института, где жил Иоффе, ему пришлось бы идти 12 верст по непролазной слякоти. Утром была хорошая погода, и Иоффе пришел в Академию в легком летнем пальто и легких ботинках. Я жил тогда на Каменноостровском, ныне Кировском, проспекте через несколько домов от Песочной улицы и пришел на заседание в купленном мною в Гамбурге непромокаемом дождевике немецкого лоцмана и в кожаных морских сапогах, сшитых на бычьем пузыре. Идти пришлось серединой улицы. Ботинки Иоффе хлюпали на разные музыкальные тона и брызгали при каждом шаге на метр во все стороны. Придя домой, я увидел, что Иоффе промок и промерз, как говорится, до костей, и сейчас же предложил ему сменить одежду, вытереться водкой и выпить добрую рюмку коньяку, а затем хорошей меры стакан горячего, по морскому рецепту изготовленного пунша. Это была единственная рюмка коньяку и единственный стакан пунша, выпитые Абрамом Федоровичем за всю его жизнь: Но зато это избавило его от вернейшей простуды.

Памяти Леонида Исааковича Мандельштама

В понедельник 27 ноября 1944 г. в 3 часа дня скончался академик профессор Леонид Исаакович Мандельштам.

Леонид Исаакович был из богатой высокообразованной еврейской семьи, жившей в Одессе; там он окончил курс гимназии и поступил на физико-математический факультет Новороссийского университета.

Но с первого же курса ушел[112] и поступил в знаменитый Страсбургский университет. Курс Страсбургского университета он окончил, защитив с отличием докторскую диссертацию, и вскоре получил должность доцента по кафедре физики.

В то время шло быстрое развитие радио, и молодой доцент вместе со своим другом Н. Д. Папалекси занялся теорией радио и рядом любопытных явлений, которые оно проявляет.

Теоретические исследования дали им возможность взять ряд патентов на их практическое применение.

В 1913 г. Мандельштам получил место профессора Страсбургского университета, но вскоре оставил эту должность ввиду начавшейся войны; вернулся в Россию и поселился в Петрограде, где занял место консультанта по радиотелеграфии у фирмы Сименса.

В 1918 г. избран профессором Одесского политехникума, а затем в 1925 г. перешел в Московский университет.

Ряд блестящих работ Мандельштама привлек внимание Академии наук, которая и избрала его в 1929 г. своим действительным членом.[113]

Леонид Исаакович был еврей. Есть много евреев, которые следуют буквально железному ветхому завету Моисея и пророков: «Око за око, зуб за зуб», выкованному тысячелетиями преследований, исходивших от государственных властей, от рабства, от инквизиции, от герцогов, от феодалов.

Две тысячи лет тому назад раздался голос великого идеалиста, провозгласившего новый завет: «Любите врагов ваших», «Если тебя ударят по левой щеке, подставь и правую». Все читают эти слова, никто им не следует; не следовал им и Леонид Исаакович, но во многом к этому идеалу приближался. Конечно, он не любил врагов своих, но по высоте и чистоте его характера у него их почти и не было.

Леонид Исаакович отличался прямотою, честностью, полным отсутствием искательства и лукавства и заслужил особенное уважение лучшей части профессоров Московского университета; но в последние два года сплоченная группа физиков причинила Леониду Исааковичу много огорчений на научной почве.

Как ученый, как академик и профессор Леонид Исаакович стоял в первом ряду. Мне приходилось во время моего пребывания в Боровом почти ежедневно видеться с ним и беседовать о многих вопросах кораблестроения, которыми он интересовался.