Мой враг, моя любимая

Ивар настолько озадачился проблемой выбора, что позволил протащить себя, как быка на убой, через весь двор и швырнуть в клетку. Следом на грязную землю полетела его одежда. Звякнул ключ в замке. Послышались удаляющиеся шаги.

Не без отвращения он огляделся. Тут же радостно воскликнул, увидев совсем рядом, через решетку, Байрона и Лекса. Их посадили в соседнюю клетку и, видимо, не пытались мучить, как его самого. По крайней мере, не раздевали. Но радость Ивара быстро испарилась, когда он заметил угрюмо поникшую темноволосую голову Лекса, который сидел в углу, и бледное лицо Байрона, растянувшегося на земле. Последний прижимал руки к животу, между пальцев сочилась темная кровь.

— Байрон! — Ивар бросился к решетке, вцепился в нее, но тут же обжегся и отпрянул. Особое железо.

— Его подстрелили, — мрачно пояснил Лекс и добавил: — Я уж думал, тебя тоже.

— Нет, я в порядке, — скороговоркой объяснил Ивар. Он кивнул в сторону раненого: — Он пробовал призвать фамильяра?

— Здесь? — удивился Лекс. — Клетки непростые.

— Это понятно, — поморщился Ивар, — но сразу после ранения почему не призвал? Он же истечет кровью!

Байрон пошевелился, его тонкие черты лица исказились от нестерпимой боли, белесые ресницы затрепетали.

— Я боялся, что охотники увидят в этом угрозу и еще раз выстрелят, — с трудом проговорил он. — Мы ведь не имеем права вступать в осознанный контакт с фамильярами.

Ивар выругался сквозь зубы.

— В задницу их законы! Мы имеем право только подыхать от их пуль.

— Мы здорово облажались, да? — протянул Лекс.

Ивар схватил джинсы, привалился спиной к прутьям и, не обращая внимания на жжение металла, принялся засовывать ногу в штанину. Со скованными руками одеться оказалось непростой задачей.

— Мы выберемся отсюда, — проворчал он, застегивая «молнию». — Я вас сюда притащил, мне и вытаскивать обратно.

— Мы не выберемся, — жалобно застонал Байрон. — Мне холодно. И я почти не чувствую ног!

Слегка дрожащей рукой Ивар вытер засохшую кровь с губ.

— Выберемся, я сказал! — упрямо повторил он. — Байрон, ты прямо как девчонка! Я даже удивляюсь, почему тебе достался сокол, а не курица в качестве фамильяра.

— Без фамильяров нам не выбраться, — подхватил Лекс. — Ох, и разозлится твой отец, когда узнает!

— Мой приемный отец, — с нажимом ответил Ивар, — ничего не узнает. Он будет думать, что мы веселимся с городскими шлюхами. Чем мы, как вы оба видите, сейчас и занимаемся. Поняли?

Он обвел взглядом друзей. Лекс хмыкнул, а Байрон вздохнул:

— У тебя есть план? Скажи, что он есть, потому что у меня на самом деле отнялись ноги.

Ивар осмотрелся, чтобы убедиться в отсутствии охотников. Клетки стояли вдоль амбара, и, к сожалению, оставалась вероятность, что кто-то может подслушивать из-за стены, но в остальном поблизости никто не наблюдался. Охрану не ставили, ведь клетку из особого железа не сломать никому из лекхе. Даже Ивару. Толстые прутья жглись как адово пламя, стоило дотронуться.

— Когда за мной придут, — сообщил он, доверительно понизив голос, — я попробую сбежать и вернуться с подмогой.

— Они подстрелят тебя, — обреченно заметил Байрон, — не успеешь до леса добежать.

— Но я попробую.

— А почему ты уверен, что придут именно за тобой? — прищурился Лекс. — Тебя уже пытали, а вот нас — еще нет.

— Потому что я вызвал Хромого на смертельный поединок.

— Ты — что?!

У обоих друзей краска сошла с лиц.

— Да, да, не самая лучшая идея, — неохотно признал Ивар, — но он стоял так близко, что меня… переклинило. Я не смог побороть желание вцепиться в его глотку и отомстить за свою семью.

— Отец тебя убьет за это, — Лекс посмотрел на друга круглыми глазами. — Ты что, рассказал, кто ты такой и зачем явился? — Он уронил голову на сложенные руки. — Нет, мы точно не выберемся. А в заповеднике теперь еще и охрану утроят, зная, что лекхе хотят вернуть себе жилу! Они-то считают нас покоренными!

— Я что, похож на идиота? — рявкнул Ивар, чтобы пресечь панику среди друзей. — Конечно, я не сказал. Прикрылся тем, что поцеловал дочь Хромого. Девчонка сама подошла — такая возможность! Поверь мне, даже своих детей охотники ценят меньше, чем жилу. Если бы я признался, а потом победил — меня все равно изрешетили бы на месте. Так просто они нам это место не уступят. А вот если бы я убил Хромого из-за дочки, возможно, сумел бы выкрутиться.

— Звучит так, как если у тебя все равно не осталось бы шанса, — заметил Лекс.

— Шанс был. Я рассказал обо всем девчонке. Сделал ставку на ее сочувствие. Женщины не так жестоки.

— Охренеть! — Лекс схватился за голову.

— И ничего не охренеть, — проворчал Ивар. — Никому она не скажет. Мы заберем ее с собой. Когда сбежим.

— Угу. Ну да. А сначала ты один скованными руками всех здесь замочишь, — друг указал на покрасневшие запястья Ивара, плотно охваченные железными скобами.

Ивар послал тяжелый взгляд в сторону леса.

— Надеюсь, у меня появится такая возможность когда-нибудь.