Мой враг, моя любимая

Ивар поднял брови и сделал глоток, но спорить не стал.

— Потом, когда тебя привязали к дереву. Голым. Я еще подойти не успела, а у тебя уже…

Ивар хмыкнул. Так оно и было.

— И потом… — тут Кира вдруг смутилась, перестала считать, схватила свой бокал и принялась крутить в пальцах его ножку.

— Тебе не нравится, что я так быстро возбуждаюсь из-за тебя? — поддразнил ее Ивар.

— Нет, нравится… — она осеклась, будто сообразила, что ляпнула непристойность, быстро поднесла бокал к губам и сделала большой глоток.

Глаза Киры тут же расширились, и она повернулась к Ивару.

— Вино слишком крепкое? — удивился он, хотя точно знал, что выбрал обычное столовое розовое вино, которое отец предпочитал открывать, если приходили гости.

Девушка кивнула. Она посмаковала вкус на языке.

— Я только что… в первый раз попробовала вино.

— Господи, охотница, — фыркнул Ивар, — все так запущено? Ты никогда не пробовала вина?

— У нас обычно пили пиво, — надулась Кира, — или бражку, которую дядя Миша сам делал из диких лесных яблок. Вот я бы посмотрела на тебя, если бы ты ее попробовал!

Он залюбовался отблеском каминного пламени на ее нежной коже. Ключицы сияли белым золотом, еще не просохшие волосы — червонным. Когда язык охотницы прошелся по губам, собирая остатки вина, Ивар глухо застонал.

— Хотел бы я попробовать…

Кира, пожалуй, чересчур поспешно допила остатки вина и принялась теребить пулю на цепочке, вытащив ее из тени соблазнительной ложбинки между полных грудей. Ивара отделяло лишь расстояние вытянутой руки, но ему казалось, что это — целая пропасть. Он тряхнул головой и принялся подливать вино. Справившись с делом, заметил, что охотница тоже разглядывает его из-под ресниц.

Когда девушка коснулась его ребер, Ивар дернулся. Мышцы на животе сократились, член вздыбился, сердцебиение резко участилось. Кира не ожидала такой реакции. Ее пальцы застыли в паре сантиметров от его кожи, помедлили и уже более осторожно прошлись по красным рубцам.

— Эти шрамы никогда не заживут?

Он едва поборол желание закрыть глаза и наслаждаться прикосновениями. А потом взять ее руку и засунуть себе в джинсы, чтобы продолжить удовольствие. Вспомнив, что Кира ждет ответа на вопрос, сказал:

— Прошло уже достаточно времени. Видимо, сочетание особого железа и электричества не поддается излечению.

— Ты рассказал, как получил их, но так и не признался, за что.

— Ты погладишь меня так еще, если расскажу?

Ласковые движения пальцев прекратились лишь на мгновение.

— Да.

Ивар откинулся на спинку дивана и пристроил бокал вина возле бедра. Он уставился на огонь, ощущая, как расслабляются мышцы.

— Виктор. Ему давно не спалось из-за мыслей о жиле, которой владела моя семья. Беда в том, что никто не знает, где эта жила находится.

— Даже Нина?

— Даже она. Нина была в курсе, что мой отец построил дом где-то возле жилы, чтобы приглядывать за ней. О местоположении знали еще старейшины общины. Но они все умерли.

— Их застрелили охотники моего клана, — полушепотом поправила Кира.

Ивар медленно кивнул.

— Да. А Виктор почему-то решил, что мне известен секрет. Сначала в ход шли угрозы. Потом он перешел к более решительным действиям. Чуть было не раскрыл меня. Но предпочел не сдавать властям, а лично добиться правды.

В ушах Ивара зазвучал треск электрического разряда и собственные дикие крики боли, и он поморщился.

— Правда заключалась в том, что я тоже не знаю, где жила. Поэтому и полез в твой заповедник, охотница. Настало время решительных действий, потому что Виктор — угроза нам всем.

Ивар опомнился, что не чувствует больше прикосновений Киры и открыл глаза. Она сидела рядом в напряженной позе, пальцами обеих рук крепко стискивала свой пустой бокал. На щеках играл лихорадочный румянец, а взгляд показался Ивару подозрительно блестящим.

— Я бы хотела сказать тебе, где находится жила, — произнесла Кира безжизненным голосом, — но не могу. Не могу рисковать своей семьей. Я не предательница. Прости.

— Здесь нечего прощать, охотница. Каждый из нас поступает так, как должен.

Она тяжело вздохнула.

— А что бы ты стал делать, если бы смог добраться до жилы?

— Уничтожил бы ее. Мой отец не сберег секрет, выболтал его, значит, это надо исправить.

— А потом?

Ивар снова уставился на огонь.

— Потом бы я стал жить, как и прежде. Исчезновение особого железа необходимо моему народу, а не мне. У меня уже все есть.

Все, кроме нее. Кроме его сладкой девочки, такой желанной и такой недостижимой.

Кира потянулась и поставила бокал на столик.

— Сегодня в кафе я узнала кое-кого.

— Что? — всю расслабленность с Ивара тут же как рукой сняло. Он подскочил на месте, но, заметив, что охотница испуганно втянула голову в плечи, добавил уже более спокойным голосом: — Что ты сказала?

Она нервно затеребила пулю на цепочке.

— Я не хотела убегать. Просто хотела передать весточку домой. Специально ушла в туалет, чтобы пересечься с той женщиной. Но не смогла сделать и этого. Струсила в последний момент.