Мой враг, моя любимая

– Дальше хода нет, – раздался над ухом тихий шепот. – Некуда бежать.

Слова прозвучали, как приговор. Я обхватила его руками и зажмурилась. Мелкие камешки посыпались с полуразрушенных ступеней, когда полицейский спустился еще ниже. Что-то мелькнуло за закрытыми веками и, распахнув глаза, я увидела луч света, который проходил мимо нас с Иваром и бил в стену напротив. Вид пятен плесени и ржаво-рыжих кирпичей даже не вызвал отвращения, хотя наверняка моя спина в тот момент прижималась к чему-то подобному. Все чувства и эмоции вытеснил страх.

Я медленно перевела глаза на Ивара. Он сверху вниз смотрел мне прямо в лицо немигающим взглядом. Спокойный, как скала. Впрочем, его фирменное спокойствие уже не удивляло. Почему-то я сразу догадалась, что на таком пике напряжения он боится только одного – что мои нервы не выдержат. Тогда я сделала над собой усилие и растянула губы в улыбке. Если он может держать себя в руках, то и мне стоит этому поучиться.

Наверно, зрелище получилось жуткое, потому что Ивар моргнул. Полицейский спустился еще ниже. Луч света спикировал по стене вниз, выхватил лужи на полу. Казалось, секунды с громким щелканьем отсчитываются в моей голове. Спина Ивара под моими ладонями напряглась. Он перевел взгляд в сторону ступеней. От катастрофы нас отделял всего один шаг.

Улыбаться больше не получалось, и я спрятала лицо на груди у Ивара. Вдохнула его запах, прижалась губами к жилке над расстегнутым воротником рубашки. И вдруг ощутила, как бешено она пульсирует. Как колотится его сердце. Его кадык подпрыгнул и плавно вернулся на место. Ивар сглотнул от нервного напряжения или моего прикосновения?

Шаг. Полицейский сдвинулся с места. Я не сразу смогла поверить в то, что он уходит. Казалось – это слуховая галлюцинация. Но шорох на ступенях затих, а вместе с ним исчез и луч света. Только когда Ивар заметно расслабился, я позволила себе выдохнуть.

– У тебя губы искусаны, охотница, – шепотом заметил он, хотя в темноте мы уже не могли друг друга рассмотреть. – Ты так испугалась?

Шершавая подушечка пальца коснулась моей нижней губы. Так, словно хотела стереть с нее следы зубов.

– Нет, – тихо ответила я, почти не покривив душой, – это когда на стекло наступила. Чтобы не закричать.

– Моя смелая девочка. Моя охотница…

Ивар оставил мою губу в покое. Но через секунду ее накрыл его рот. Пальцы обеих наших рук переплелись, ладони тесно прижались друг к другу. Этот поцелуй уносил меня все дальше от пережитого страха, и я радовалась, что Ивар сдержал слово. Он за мной пришел. Точно так же, как тогда, в клане Седого. И только за это я готова была простить ему и похищение, и унизительное содержание на цепи, и принудительное лишение девственности, и многое-многое из того, что он успел натворить.

Неожиданно для самой себя я рассмеялась. Нервный хохот заклокотал в горле. Я легонько оттолкнула Ивара и зажала рот рукой, но смех все равно рвался сквозь пальцы, сотрясал грудь, выдавливал слезы на глазах. Следом начались всхлипывания, все тело содрогалось, и я ничего не могла с этим поделать.

– Что с тобой? – встревожился Ивар.

– Ничего… – я хрюкнула и шмыгнула носом, – я только что… поняла… что ты исполнил мою мечту…

– Это какую? – теперь он насторожился.

– Чтобы первый раз, – я подавила еще одно истеричное всхлипывание, – у меня случился с мужчиной, который меня полюбит… а я полюблю его…

Ивар вздохнул и посочувствовал:

– Выпить бы тебе, охотница. Да чего-нибудь покрепче. Вон как накрыло.

Выпить, правда, не получилось. Ивар убедился, что опасность миновала, вывел меня безопасным путем на улицу и успокоил, а затем повел… в аптеку. К тому времени я уже успокоилась и привела себя в порядок.

Вооружившись лейкопластырем и спиртовыми салфетками, Ивар направился в ближайшую аллею и усадил меня на первую подвернувшуюся скамью. Хозяйским движением схватил за лодыжку и устроил мою ногу у себя на коленях. Снял туфлю и оценил ущерб, пока я одной рукой схватилась за деревянную спинку, а другой – за край скамьи.

– Все плохо? – обреченно поинтересовалась я.

– Жить будешь, – хмыкнул он, а потом принялся вытирать кровь и заклеивать рану.

– Хочу себе фамильяра! – простонала я, когда порез защипало.

Ивар смерил меня скептическим взглядом.

– Зачем он тебе, охотница? Мало от полиции побегала? Понравилось?

– Нет, – я поморщилась, – совсем не понравилось. Зато не пришлось бы мучиться с ногой.

– Да ладно тебе! Через пару дней как на кошке все заживет! – Ивар полюбовался плодом своих трудов и надел туфлю обратно.

– А вообще хочу быть, как ты, – я опустила ногу и встала, прислушиваясь к ощущениям, – чтобы фамильяр внутри был.

– Да неужели?! – Ивар тоже поднялся, приобнял меня, и мы побрели по улице.

– Да, – кивнула я, – это очень удобно. Я даже тебе завидую. Иногда. Совсем немного.

– Завидуешь? Мне? Человеку низшей расы?

Я фыркнула.

– Не кокетничай! Низшая раса! Ты же сам от этих слов смеешься!