Мой враг, моя любимая

– Ты вообще мне новый гардероб должен, – вступила хмурая Мила. – Всех твоих девиц одеваю.

– Это – не моя девица, – показал Ивар на блондинку.

– Ну и что! – топнула ногой Мила. – Все равно ты ее привез.

Аргумент прозвучал весомо. Ивар переглянулся с Лексом и решил изменить тактику.

– Мила, ты же сама охотницу на дух не переносила. А теперь грудью на ее защите стоишь! А с тобой мы с детства в одной песочнице играли, по окрестностям вместе бегали. Я же твой самый близкий друг!

– Ты был моим другом, пока не отрастил эту штуковину между ног, – Мила ткнула острием ножа в обозначенном направлении, и Лекс с Иваром дружно отступили назад от греха подальше. – И с тех пор решил, что все должны стоять перед тобой на коленях и целовать твой жезл всевластия! – Она повернулась к брату и прошипела: – Тебя это тоже касается.

– Я никого не заставляю целовать свой жезл, – быстро открестился тот.

– И на мою штуковину пока никто не жаловался, – на всякий случай добавил Ивар.

– Но почему-то ты появляешься, когда хочешь, как король, – возразила Мила, – и лезешь со своей штуковиной наперевес, не спрашивая бедную девочку, чего желает она. Да, мне не нравится, что она живет здесь, но ты и меня не спрашиваешь. А раз так, значит мы с ней на одной стороне. А ты – на другой.

– Значит, так ты заговорила? – ледяным тоном пригрозил Ивар.

Блондинка пискнула и присела на ступеньке, закрыв голову руками. Его гнев тут же утих.

– Что это с ней?

– Над ней издевались долгое время! – с ненавистью воскликнула Мила. – И ты ничем не лучше, потому что Кира из-за тебя второй день не ест и не встает с кровати.

Ивар сглотнул. Его охотница ничего не ест? Неужели он так сильно огорчил ее? Она всегда казалась достаточно сильной, чтобы справиться с трудностями пленения, но в то же время достаточно отчаянной, чтобы снова попытаться бежать. А Ивар очень боялся, что в следующий раз не успеет отыскать ее вовремя. Когда он увидел ее в той яме, почти бездыханную… такого безотчетного ужаса ему испытывать еще не доводилось.

Он посмотрел на защитников Киры и понял: они не собираются оставлять свои позиции, и это не шутка. Его охотница внезапно приобрела союзников в его собственной общине! И убила своих…

Ивар до сих пор не мог поверить, что она набралась смелости и даже сама попросила его уничтожить клан Седого. Женская неопытность и беззащитность удивительно граничили в Кире с кровожадностью и умением принять волевое решение, что больше подходило бы прожженному охотнику, повидавшему разные виды. В этом чувствовалась рука ее отца или братьев. И она умела думать наперед. Догадалась ведь, что клан будет представлять опасность для поселения, и защитила его людей.

Привлекательная, страстная в постели, умная и сильная… Ивар подавил стон. Ну почему она не лекхе?!

Хотя, если бы Кира родилась лекхе, это была бы уже не его охотница. Не та, в которую Ивар влюбился.

Влюбился? Он вздрогнул от этой мысли.

Ивар не питал иллюзий по поводу их будущего. Ее родственники просто не позволят им быть вместе. Его люди – не поймут, если он свяжет свою жизнь с дочерью убийцы их близких. И все-таки, Ивар хотел быть с Кирой.

Заметив, что образовалась пауза, Лекс склонился к уху друга и шепнул:

– Отойдем на пару слов?

Под воинственными взглядами женщин он вытолкал Ивара на улицу. Завидев их на крыльце, двое соседских детей поздоровались и пробежали мимо за мячом.

– Слушай, Милка права, – начал Лекс. – Зачем ты ее держишь здесь? Она выглядела очень расстроенной, когда ты посадил ее на цепь и уехал. Я всегда за тебя, друг. Но мне ее просто жаль. Охотница скучает по дому. Я бы на ее месте тоже скучал.

– Ты не понимаешь… – выдавил из себя Ивар, мучительно сражаясь с раздраем в собственной душе. – Я собираюсь ее освободить. Но ее свобода – самое дорогое, что у меня есть. И если я подарю Кире ее свободу…

Он оборвал себя на полуслове.

– О-о-о… – протянул Лекс и уставился на друга во все глаза. – Ты серьезно?

– А что, похоже, что я шучу? – огрызнулся Ивар.

– Нет, но… а она понимает?..

– Она не знает наших обычаев, – покачал Ивар головой. – Она вообще мало про нас знает.

– Но если ты подаришь ей самое дорогое… это будет означать… что ты хочешь с ней обручиться!

– Угу.

– А если она примет подарок… и уедет к отцу… как тогда быть?

– Вот и я думаю: как тогда быть?

Брови Лекса сошлись на переносице.

– Ты должен ей рассказать.

– Что именно?

– Да все! Что будет означать ее освобождение для тебя. И для нее тоже…

Ивар усмехнулся.

– Я не думаю, что для охотников что-то значат наши традиции. По большому счету, это простая условность. Кира может принять свободу и уехать, мой подарок не будет ее ни к чему обязывать.

– Но он будет обязывать тебя, – кивнул Лекс.

Ивар пожал плечами.

– Всего-то не заводить новые отношения какое-то время и никогда не принимать подарок обратно. Учитывая, что я вряд ли посмотрю на кого-то из наших, а мои городские подруги и не подозревают о моих корнях – это пустяки.

Лекс помолчал. Несколько раз он порывался что-то сказать, но гасил порыв. Наконец, осторожно заметил: