Мой вредный профессор. Стриптиз для тебя

— Роза, ты уже дома? — кричит из коридора Виктор, а после он сам появляется на кухне с пакетом продуктов в руках. — Здесь всё по списку, — ставит пакет на стол.

— Ага. Спасибо, — поджимаю губы. — Устал?

— Ага. Сейчас поедим и работать пойду. Надо закончить… — и вновь его слова теряются, а внимание фокусируется на его усталом виде и мешках под глазами. За этот месяц, что он работает и мы живём отдельно, Виктор проиграл два боя. Мы много об этом говорим с Даном, и он, как и я, не знает, что делать. Его не беспокоят потерянные деньги, но беспокоит Виктор. Любимка угасает на глазах. Но самое ужасное, что из-за работы и его ужасного настроения мы мало времени проводим вместе. Как раньше. Близости почти нет… — … а потом спать пойдём.

— Виктор, у нас сегодня особенный ужин, — подхожу к нему и протягиваю подарок. — Сегодня ты без работы. Понял? Я хочу провести наш особенный день с тобой, а не с твоей работой. Ты нужен мне и малышу.

— Роза?.. — его взгляд опускается на тест, и глаза округляются.

— Я сама только сегодня узнала, — поджимаю губы и ожидаю его реакции. Его радости на моё признание. Объятий. Улыбок. Счастливого смеха. Но…

— Но мы же… — хмурит брови и поднимает взгляд на меня. — Ты же сама не хотела пока детей.

— Да. Не хотела, — киваю. — Да и мы парочку раз у меня в комнате не предохранялись. Помнишь, ты забыл тогда в своей комнате резинки. И вот… По сроку подходит, — указываю ему на циферки на тесте.

— Ты… Ты оставишь ребёнка?

— Конечно, да! — восклицаю, уязвлённая его вопросом. Он что, не хочет ребёнка и спрашивает, не хочу ли я от него избавиться? Он совсем охамел! — Ну если мы с тобой такие дураки и не позаботились обо всём, то делать нечего. Тем более у меня резус-фактор плохой и потом детей у меня может не быть.

— У врача была? — обеспокоенно интересуется.

— Записалась завтра на утро, — отчитываюсь, не зная, как реагировать на его странное поведение. Он будто бы рад, но… не рад. Что с ним такое? Я ему вообще-то сказала только, что он папой станет! Что сейчас во мне живёт его частичка.

— Чёрт! У меня утром важное собрание! — чертыхается и злится, но вопреки всему притягивает к себе и сжимает в объятиях. — Отец мне одному вести доверил! И как я теперь поеду? Ненавижу свою работу!

— Да успокойся ты! Я сама, — поднимаю голову, чтобы ему в глаза посмотреть. — Там же просто меня осмотрят и на учёт поставят. Не более того. Тебя начну таскать, когда мне УЗИ начнут делать. Ты ведь хочешь быть со мной и малышом? — задаю вопрос, чтобы уточнить его намерения. — На протяжении всей беременности?

— Конечно, хочу! — восклицает. — Ты точно сохранишь ребёнка? Не сделаешь аборт?

— Что за сомнения? Точно, да! — бью его локтем в бок. — Ты чего?! Мне не доверяешь? Думаешь, я могу убить нашего малыша?

— Доверяю, — прикрывает глаза, но я замечаю в них боль и печаль. Открыв, посылает мне виноватый взгляд. — Прости! Глупости просто в голову лезут.

— Кто-то сделал аборт от тебя? — догадываюсь, глядя в его отстранённые глаза. Делаю шаг назад от шокирующих мыслей.

Быть такого не может!

— Да. Сделал, — убивает ответом, в который даже верить не хочется. — Мы встречались одно время, и так вышло, что она забеременела. Она была из неблагополучной семьи, как это сейчас называют. И видела очень много детей, которым нужна была любовь родителей, но они её не получали. В итоге она пошла на аборт, чтобы не делать ещё одного ребёнка несчастным. И плевать ей было на то, что я был готов жениться на ней. Мы расстались, как только я узнал о том, что она сделала.

— Ого! — лишь могу произнести. — А сейчас она где?

— Умерла, — поджимает губы. — Попала под плохое влияние и умерла в притоне. А ведь всё могло быть иначе. Я мог её спасти.

— О господи! — подхожу и обнимаю его. — Виктор, я не она! Я получила любовь родителей. Я умею любить свою семью и получать любовь в ответ. И этого ребёнка, — опускаю его руку на свой живот, — я уже тоже люблю. Хотя даже не знаю, какого он пола. Надеюсь, что девочка. Хочу вместе с ней ходить на тренировки, танцевать, бальные платьица покупать, — мечтательно делюсь своими планами, которые возникли лишь сейчас.

Лишь сейчас, когда я поняла, что наш малыш важен. Все дети важны.

— А я пацана хочу, — делится в ответ. — Чтобы купить огромный дом и вместе с ним на заднем дворе вечно что-то строить. Или собирать. Мы с родным отцом строили огромную деревянную машину по вечерам.

— Ну или так, — бросаю, улыбаясь во все тридцать два. — А хотя да! Лучше родим сначала мальчика, а потом ему сестру. Чтобы взрослый и сильный сын, как и ты меня, защищал нашу девочку. Скажи, хорошо придумала?

— Да, хорошо, — мечтательно тянет. — Двое детей — хорошо! Мне нравится! Кажется, пора идти в банк и проверять отцовский счёт. Надо купить нам дом, Роза. И начать делать в нём ремонт под нас, чтобы к моменту рождения первенца у него всё было.

— Подожди, — закрываю ему рот ладошкой. — Какой ремонт? Мы же ещё не знаем, кто там, а надо в цвет, — забираю руку и жду его согласия.

— Мы пока будем делать ремонт повсюду, но минуя детскую, — предлагает.