Мой встречный ветер

Сказала так, будто мне часто кто-то дарит цветы. Последний раз дарила мама — аккуратный букетик в лиловых тонах на мой восемнадцатый день рождения. От бывшего моего человека за полтора года наших отношений и год общения до них я ни единого цветка так и не дождалась. Сначала мы были школьниками, потом — студентами. Понятное дело, финансами для таких дорогих подарков он не обладал. Да и в целом вместо чего-то материального предпочитал осыпать меня красивыми словами и обещаниями.

— Что тебе хотелось бы получить в подарок? — продолжил Пашка.

Я с сомнением на него покосилась.

— Ты хочешь, чтобы я серьезно ответила? Или конкретно?

— В твоем понимании это разные вещи?

— Ну, если тебе нужна конкретика, то я могу немного подумать и сказать, что хочу, например… — Если честно, то я постоянно что-то хочу, но в нужный момент всё забываю. — Новую форму для выпекания. Илья, мой брат, недавно в кои-то веки решил приготовить пирог. Рецепт нашел в интернете, гений кулинарии. Что-то даже намешать смог. Поставил его в духовку, на двести… И ушел сидеть в компьютере. Гений математики. Вспомнил про свой шедевр через полтора часа. Спасибо, что квартира не сгорела. Но форму он мне испортил.

Пожаловаться на Илью — это святое. Идеально вписывается в любой разговор.

— Вкусный пирог получился? — полюбопытствовал Пашка.

— Ну-ну. Я потом угли, в которые он превратился, весь вечер безнадежно пыталась отшкрябать. И повредила слой. Антипригарный…

— А если не конкретно?

— А если серьезно… — На мгновение я задумалась. Осмотрелась по сторонам. На лавочке рядом с нами восседала компания детей лет восьми-девяти — девочка в голубом платье и два мальчика. Девочка поучительно что-то рассказывала. Мальчик слева от нее, в красной кепке, рассматривал голубей, гуляющих вдоль лужи. Мальчик справа, с пятном от зеленки на лбу, то и дело порывался заглянуть в телефон — экран загорался, а потом сконфуженно угасал.

Вообще говоря, далеко не всегда нас хотят слушать. Очень часто получается так, что слушателям попросту некуда деваться…

Я продолжила:

— Если серьезно, то мне нравится, когда мы вот проходим где-то с человеком, и я нечаянно замечаю что-нибудь, а он запоминает. И потом это мне дарит, и остается только восхититься его памяти… Браслетик на витрине, который покрутила в руках да и бросила. Или какая-то особенная шоколадка. Футболка определенного цвета. Книжка любимого автора, которая только вот-вот поступила в продажу. И обязательно открыточка. Слова. Именно те, которые только ты можешь сказать конкретному человеку. Почему-то в последнее время люди часто обходятся без открыток. А я люблю их собирать и перечитывать время от времени. Они мне дают душевные силы. Немного восстанавливают баланс.

На второй нашей внеинститутской встрече я оказалась на удивление болтлива. Вот так вот, оказывается, надо было просто чуть-чуть привыкнуть. И приоткрыть дверцу в мир своей души. Каким бы сильным и выносливым человек ни казался, мир этот — хрустальный. Почти всегда.

— Не все умеют подбирать слова, — заметил Пашка. — Я никогда не умел, например.

— Тем не менее, ты будущий журналист. Тебе репортажи писать.

— Это другое. Обращение к широкой публике, а не к кому-то конкретному. Когда обращаешься лично… боишься показаться банальным. Счастье, здоровье, удача — что там еще? Таких поздравлений за день наслушаешься вдоволь, они все сравняются между собой. И в то же время — боишься показаться нелепым в погоне за оригинальностью.

— Поэтому?..

Не хватало вывода. Нас-то в институте учат, что у всего должен быть вывод. Некий подытог. Люди не любят анализировать информацию самостоятельно. И еще запоминают лишь начало и конец. Очень важно эффектно начать, чтобы захватить внимание на как можно более долгий срок. И понятно закончить, чтобы твои читатели, ну или слушатели, хотя бы что-то запомнили.

— Поэтому я из тех, кто обходится без открыток. Но тебе, на твой день рождения, обязательно напишу.

— Буду ждать. Я тебе тоже что-нибудь напишу. На твой.

День рождения у него будет в конце сентября, где-то на месяц раньше моего. Точную дату, к сожалению, нужно уточнить…

Пашка улыбнулся.

Вообще говоря, он очень мило улыбается. Опускает глаза вниз, а ресницы у него длинные. Приятно заставлять его улыбаться.

— В таком случае, я тоже буду ждать. Очень сильно.

Мы еще немного поболтали обо всяком. В основном говорил Пашка — и по большей части о музыке, которую я не слушаю. Пашка предпочитает зарубежную музыку, исполнители которой в большей части случаев мертвы или хотя бы доживают свои последние годы. Сходит с ума по Дэвиду Боуи. А из русскоязычного сегмента уважает только «Гражданскую Оборону». Считает ее чем-то уникальным и неповторимым. Единственной приличной вещью.

Я, конечно, попыталась ему доказать, что, если поискать, можно найти очень много талантливых исполнителей, и даже среди современников, и даже исполняющих свои песни на русском. Но слушать меня (и то, что я ему пришлю в качестве совета) Пашка отказался.

Мы еще немного погуляли по городу.