Мой встречный ветер (СИ)

Как тогда, год назад, когда каждый нашел себе компанию (кроме меня). Как тогда, когда Пашка решил, со всем присущим ему благородством, стать моей компанией сам.

Наверное, и остается теперь только лишь улыбаться, завидев друг друга в стенах института — последнем месте наших встреч.

* * *

Октябрь выдался долгим и томительным даже несмотря на учебу, которая с каждой неделей требовала к себе всё больше и больше внимания. Скучную серую жизнь слегка разбавляла лишь моя первая настоящая работа — ей я посвящала весь вечер субботы. Федя говорит, у меня хорошо получается. Хвалит тексты — таинственные и нежные. Я в ответ убеждаю его, что стараюсь.

У Ильи тоже жизнь идет вполне себе неплохо. А хотя… Иногда у него случаются глюки, он цепляется за какую-нибудь идею и держится, пока ее не одолеет. Так вот. В сентябре (не настолько печальном) Илья вспомнил о водительских правах, которые получил еще в одиннадцатом классе. И теперь потихоньку вспоминает, как надо ездить.

Получается у него неплохо. Так что в какой-то момент папа перестал во всем его контролировать. Даже разрешил самому ездить в недалекие края.

В последнее воскресенье октября, когда мне вдруг стало совсем грустно, я попросила Илью отвезти меня в одно особенное место за городом. Вот уже две недели, как временами на наш город сыплется снег, но сегодня погода чем-то даже напоминала солнечную; так что Илья не стал мне отказывать.

Я совсем в себя не верила, но все же ни разу не ошиблась с дорогой. Мы выехали за город, Илья вёл машину приятно, плавно, и спустя минут семь затормозили на обочине. Здесь, в лесополосе, была дорожка — грязная и чумазая.

— Ника, ты сама будешь отмывать машину, — предупредил самый добрый на свете брат.

— Так ты меньше по лужам прыгай, поросёнок, — ответил ему идеал дружелюбия.

От былого величия сада, спрятанного за деревьями, ничего не осталось. Друг за друга цеплялись ряды кустов, с которых уныло свисала пожухлая листва, некогда темно-зеленая. Закрылась дверь, ведущая в загадочный мир лесных королевств и фей с их цветочным волшебством.

Впрочем, даже если бы все было точно так же, как в июле, в этот мир можно было бы попасть, лишь только держа принца за руку.

Может быть, Ника — это в какой-то степени еще и «Никогда».

— Здесь когда-то все в пионах было, — объяснила я, чтобы нарушить молчание.

Честно признаться, думала, Илья надо мной посмеется. Скажет, что поздней осенью цветы на улице не цветут, и что обстановка здесь не настолько прекрасна, чтобы ехать ради нее на машине; но он ничего этого не сделал.

Лишь посмотрел на меня — во взгляде печаль и легкая жалость — как будто он прекрасно все-все-все понимает. Знает, что причина моей хандры не только в осени.

— Давай тебя с кем-нибудь познакомлю, — предложил он вдруг, — хочешь? Другим.

— Нет-нет, — я замотала головой активнее, чем было нужно. — Пожалуй, в следующий раз.

Закончилось наше лето.

Но жизнь-то продолжается, движется куда-то согласно собственным правилам.

Пожалуй, главное правило взаимоотношений, которое я усвоила за прошедшую часть своей жизни, не такую, может быть, и продолжительную пока что, заключалось вот в чём: тоска должна быть взаимной.

Скользит ли он взглядом по толпе, пытаясь меня отыскать (вольно или невольно)?

Он здесь, в одном городе со мной — но встретимся ли мы хоть ещё однажды? Если и да, вряд ли это произойдет в ближайшее время. Пока то ли слишком рано, то ли уже невероятно поздно. Мы сказали друг другу всё, что хотели, и все эти слова были не теми, которые мы должны были сказать.

Надеюсь, вспоминая о форме слов и смысле стихов, о пышных цветах пионов и соцветиях вероники, о скорости и ветре, —

он вспоминает еще и обо мне хотя бы ненадолго.

* * *

Когда наступает «три», мир входит в её права.

Она открывает дверь, и сердце твоё поёт.

Есть то, от чего сильнее закружится голова?

Есть что-то весны живей? И ярче цветов её?

В отличие от весны, цель осени — усыпить,

ветрами спеть колыбель, из листьев укрыть плащом.

Ты дома забудешь зонт — она не несёт вины.

И в том, что болит душа, как будто бы ни при чём.

Невидимы виражи черёмухи лепестков,

лишь трепетный первый снег. Не щеки — листва красна.

Она пригласит на вальс — очнёшься уже зимой…

Я вмиг полюблю того,

кто скажет, что я —

весна.

Эпилог

Помню — он говорил, что не умеет сочинять длинные поздравления, но ради меня обязательно постарается что-нибудь придумать.