Мой взгляд на литературу

Ну… а что касается «микромоделей» той самой проблемы знаков и значащих систем, которые в целом являются модельными универсуумами ТОЙ ЖЕ проблематики, и того, что это так повторяется у меня (соляристская библиотека в «Солярисе», архив в «Рукописи» и т. д.), — то тут вы меня просто огорошили, потому что я этого как-то не замечал, но это, пожалуй, правда. Да, это очень любопытно, говорю об этом, как о чем-то чужом, получается, что это мое, я породил этих детей, но не придумал их облика — во всяком случае, такого, в такой компоновке. А то, что вы писали о параллелях — чему соответствует в этих моих вещах рассказчик, меняющий точку зрения, — о, это прямо создано для «Teksty». Потому что там сидят одни структуралисты, которые любят эти вещи, но то, что они до сих пор публиковали с вашей стороны, из Тарту, по-моему, не было чрезвычайно любопытным или оригинальным. Так что, если есть желание и возможность, пожалуйста, берите скальпель, режьте, очень прошу!

Не знаю, правду ли говорят об этих чистых страницах в английских изданиях Виттгенштейн, sed[333] si non и vero, и ben trovato[334]. Буду заканчивать, к сожалению, даже для вас у меня нет столько времени, сколько хотелось бы иметь. «Дневники» и «Выход» вышлю точно, а «Teksty» с Тодоровым постараюсь вам найти и послать, может быть, достану еще какой-нибудь номер, тоже вышлю.

Очень сердечно вас приветствую. Преданный

Станислав Лем

P.S. Несколько замечаний, уже после того, как написал ответ. A) социологический подход (марксовский) заслуживает применения в литературоведческом исследовании в качестве метода, если он адаптирован к произведению. Я думаю, что материальное и духовное, база и надстройка влияют друг на друга с помощью обратной связи, и что характеристика этой связи исторически меняется: то есть отношение «образа жизни» к «образу мышления» — это не постоянная величина, а неслучайная переменная, поскольку зависит от типа базы и от типа культуры. В зависимости от этого возможны культурные формации с высокой или низкой степенью автономии, то есть такие, креационные основания которых заключены или более в общественных отношениях, или в некоторой «инкапсуляции», как бы частично оторванные, изолированные от этих отношений. Нет одного-единственного универсального метода исследований в культуре, один и тот же метод может иной раз дать прекрасные результаты, а иногда — оказаться бесплодным. Ведь то, что называется мистифицированным (например, классово) сознанием, подлинно в том совершенно тривиальном смысле, в каком подлинной является любовь двух людей, хотя с биологической точки зрения (Голем!) она есть мистификация, «фальшивая интерпретация», вызванная половым влечением. В таком понимании «правдивой» является прокреационная цель, а порывы чувств — бессознательный камуфляж этой цели.

С.Л.

Майклу Канделю Краков-Франкфурт, в октябре 1974 года

Дорогой пан,