Мой взгляд на литературу

В общих чертах мы имеем дело с особым типом предложений, семантика которых подверглась сжатию, подобно тому, как в геологии слои синклиналей и антисинклиналей; отдельная часть их, впрочем, МОЖЕТ быть вырвана (это часто выступает на геологических срезах и является признаком стратификационных складок, уже зафиксированных в неподвижности, и разнонаправленных давлений, которым было подвержено определенное горное формирование), и такие обрывки «сжатых» значений тоже по-своему что-то дополнительно означают. Возможно, музыковед, коим я не являюсь, привел бы здесь лучшие модели для разъяснения диверсионной по отношению к «нормальной артикуляции» тактики стихосложения. Так как язык может выдавать «исключительно поверхностные структуры» («это стол»), то без предупреждения он может выполнить виражный маневр «разворот вглубь». И вот мы стоим на краю обрыва, совсем беспомощные в отношении стихосложения, ибо в конце концов может быть и так, что кардинальное влияние группы значений-отсылок на смысловые резонансы, имитацию эха и аморальность МОЖЕТ быть неисчислимым, т. е. не удалось бы его считать просто бесконечным в смысле Канторовского «ALEF»[439]. Все «хуже», ибо это бывает трансфинальным… Имеется в виду, что такой поэт, как Целан, созидая, ничего не пересчитывает, не составляет семантические поля, дисперсия НЕ является дистрибуцией (т. е. ее не следует отождествлять с какой-либо кривой на плоскости, она не может быть представлена ни нормальной кривой (колоколообразной), ни «кластерной»). Это «само происходит у него в голове». Происходит такое сращение эмоциональных факторов с факторами семасиологическими и логико-семантическими (по определению Айдукевича), что эта конечная неоднородная смесь не раскладывается на какие-либо отдельные «элементарные частицы». Именно поэтому можно было бы вывести в виде софизма следующее правило, гласящее, что чем больше стихотворение используюет глубинные структуры ДАННОГО языка, тем ТРУДНЕЕ оно переводится (в стихотворную форму на другом языке, а не на язык прозы), так как «резонансно-эховые» глубины слов и выражений в различных языках НЕТОЖДЕСТВЕННЫ. Я не говорю здесь о такой элементарной вещи, что «cul» и «dupa»[440] только словарно заменяют друг друга: речь не о таких мелочах. У стихов, даже у белых, есть множество различных опор, но это уже вопрос традиции, моды, т. е. факторов исторического времени по отношению к появлению стихов и их прочтению. А чтобы так писать, нужно быть особо наделенным «корнем значений» языка при артикуляции, о котором известно, что нет ни количественно замкнутого пространства, ни «канонически последнего дня». В конце концов, это были замечания совершенного непрофессионала, набросанные полностью под свою ответственность. В любом случае «канон прочтения и переживания» ТАКЖЕ зависит от условий общественного окружения (элиты?) и периферии, но в данном направлении я не двигаюсь, иначе бы никогда не написал этих заметок.

Postscriptum.