Мой замечательный грузин

Услышав это, Сосо насупился, сжал кулаки, набрал полные лёгкие воздуха и, выражая своим видом несогласие с охранником, выпалил:

– Большие – да дурные, а маленькие – удаленькие!

Тут же прибежал дежурный семинарист. Охранник вручил ему записку.

– Бегом к отцу Серафиму. Скажи, к нему пришли по протекции.

Он вышел из-за стола, и только тут Кеке увидела, что он на одной ноге. Вместо второй к культе была приторочена кожаным ремнём деревянная ступа. Увидев смущённое лицо Кеке, он грустно объяснил:

– Под Ахалцихом осколками посекло, врачи решили отнять. Сказали, от гангрены сгинёшь, если не дашься. А кому я такой нужен! Вот и остался здесь. Служу на воротах.

– Главное, что живой! – подбодрила его Кеке.

Прибежал посыльный и, задыхаясь, объявил скороговоркой:

– Вас ждут.

Он проводил Катерину и Сосо к Его преподобию в кабинет. Архимандрит вышел навстречу из-за стола и подошёл к ним. Она припала на колено и поцеловала руку. Сосо поцеловал тоже.

– Наслышан, наслышан о вашем вундеркинде.

– Это кто? – не поняла Кеке.

– Широко образованные люди. Талантливый ребенок в данном случае, – пояснил священник.

Катерина покраснела и согласно кивнула головой.

– А что же ты такой маленький и щупленький, дорогой Иосиф? И что у тебя с рукой?

– Под фаэтон попал пять лет назад. Косточки вот здесь, – она показала на руку сына в районе локтя, – плохо срослись.

– Я смотрю, он у вас и прихрамывает.

– Опять фаэтон. Два года назад. Но тут всё хорошо. Полгода лечились здесь, в Тифлисе, и сейчас почти не хромаем.

И тут выпалила, что привезла с собой подарки.

– Вот это вам, святой отец. От всего сердца. – И она протянула ему баул с подарками.

– Ладно, ладно. Давайте документы и рекомендательное письмо.

Он взглянул на бумаги, потом на Иосифа.

– Ты смотри, лучший ученик школы. Молодец. А вы в курсе, что здесь надо платить за каждый год обучения?

– Я готова, святой отец. Я всё готова сделать ради того, чтобы мой Сосо стал священником.

– А он хочет? – строго спросил отец Серафим.

– Очень хочу, – серьёзно ответил Сосо. – Хотите, я вам наизусть Евангел…

– Не нужно, – остановил его Серафим. – У меня сомнений нет! – И, помолчав, продолжил:

– Ладно, за вас столько людей просило. Я бы и без них допустил его к экзаменам. Вижу, умница. Послезавтра первый экзамен – Слово Божие. Потом математика, грузинский и русский. Если сдашь на отлично, будете платить половину: 20 рублей вместо 40 в год. А если будешь круглым отличником, то за тебя будет платить церковь. Храни вас Господь, раба Божия Катерина, – сказал Серафим и перекрестил её и Сосо крестным знамением. – Абитуриента Джугашвили проводят, а вы… У вас есть где остановиться?

– Есть, у нас родственники здесь недалеко. В Гардабани живёт брат двоюродный, Сандро.

– Хорошо. Внизу зайдите в канцелярию и внесите в кассу три рубля пятьдесят копеек. Неделю, на время сдачи экзаменов, Сосо будет жить вместе со всеми. Это на кормление и проживание.

Екатерина вышла от отца Серафима окрылённая. Она не сомневалась, что её Сусик сдаст все экзамены на отлично.

Закончив с формальностями, она села в фаэтон, который выделил ей Яков на всё время поездки в Тифлис, и направилась к родственникам. По дороге она расслабилась и в полудреме, как наяву вдруг увидела, как приехал из Тифлиса её муж Бесо и категорически заявил:

– Мой сын пойдёт в школу только через мой труп. Сапожнику школа ни к чему.

– Я всегда мечтала, чтобы мой сын стал епископом, – возразила она в бешенстве, чувствуя, что сейчас её никто не остановит. Она или умрёт, или решит этот вопрос раз и навсегда!

– Нет! – дико заорал он. – Этому не бывать! Я вас заставлю слово отца уважать!

Он был страшно пьян.

Они начали драться, он бил её ногами, таскал по полу за волосы, орал на неё матом на весь дом. Испуганный Сосо забился под кровать и трясся там от ужаса.

Неожиданно в дом ворвался дядя Яков. Он услышал с улицы крики Кеке и заподозрил неладное. Он схватил Бесо сзади и повалил его на пол. Кеке, вырвавшись из рук мужа, схватила кухонный нож и двинулась на Бесо.

Яков, державший Бесо со скрученными за спину руками, буквально заорал:

– Стой! Кеке, подумай о сыне!

Только это её и остановило.

Бесо собрал какие-то свои пожитки. Кеке ему помогла. Он зло выругался и вышел во двор.

– А с тобой, сучка, – сказал он Кеке, – мне теперь всё понятно. Ни копейки ты от меня больше не получишь. Тебя есть кому кормить.

А утром Катерина отправила своего Сусика в школу, чистеньким и нарядным. Однако радость была недолгой. Прошло две недели, и однажды соседи принесли её сына без сознания – его сбил фаэтон. Она очень волновалась из-за травмы, полученной её мальчиком, главным образом потому, что это может повредить его церковной карьере.

– Когда ты станешь священником, как же ты будешь держать чашу, сынок, для причастия? – спросила она его.

– Не волнуйся, мама, – ответил он. – До того, как я стану священником, рука заживет, и я смогу держать хоть всю церковь на своей руке.

Колёса фаэтона монотонно стучали по мощёной мостовой, а Катерина всё вспоминала и вспоминала, как однажды её сын пришёл домой с разбитым носом и твёрдо сказал матери: