Мой запретный

- Только после разговора, она сама за мной будет бегать и мечтать, чтобы я поговорил с ней, - рычит Давид.

Оскар улыбается и поднимает на меня глаза.

- Если ты этого хочешь, Ия. Если нет, разговора не будет.

Я смотрю на Давида. В его черные глаза, полные злости и темноты. Я не хочу даже находится с ним в одном помещении, не говоря уже о беседе. Но что-то подсказывает мне, что я должна это сделать. Слова о Глебе застали меня врасплох. Не знаю, что Давид имел ввиду, но я не могу позволить ему навредить своему брату.

- Хорошо. Я поговорю с ним, если ты будешь рядом, - смотрю через плечо Давида, в глаза Оскару.

Давид кивает и молча направляется к кабинету. Мы следуем за ним. Я иду первая, Оскар за мной. Аня пыталась присоединиться, но Оскар ей запретил.

Мы молчим.  Оскар и слова мне не сказал, но я чувствую его рядом. Чувствую его защиту и мне не страшно.

- Ну и? Мы здесь. Говори, - игнорирую предложение Давида присесть на диван. Мужчина кивает. В его руках вдруг появляется кожаный чемодан.

- Наша помолвка с тобой должна была состояться еще полмесяца назад, - произносит он задумчиво, открывая свой саквояж. - Но ты не пришла, Ия. Более того, ты легла под этого ублюдка Варламова и стала таскаться с его компашкой, - в его голосе звучало презрение. Я ненавидела его за эти слова, он не имеет права так говорить о Луке и о ребятах. Но я молчала. Понимала, что у Давида есть причины так нагло вести себя.

- Твой брат усиленно пытался выдать  тебя за меня, - он улыбнулся. – И не потому, что я ему нравлюсь. Не-ет, Ия. Ты такая маленькая и глупая, ты не видишь дальше собственного носа, - он наклонился ко мне. Близко. Я задрожала от страха.

- Давид, - прорычал Оскар, оставшийся в дверях.

Еще несколько секунд он продолжал прожигать меня взглядом. И только потом отстранился.

 - Рома понимает, что у него нет выхода. И все это понимают...

Давид подходит к столу и достает из чемодана мобильный телефон.

- Что это? – тихий вопрос остается незамеченный.

Давид набирает что-то на гаджете и протягивает его мне.

- Просто посмотри, а потом поговорим.

Оскар приближается и устраивается рядом. Я поднимаю на него взгляд, мои руки дрожат. Он кивает, будто говорит, я с тобой. И я нажимаю на «плей».

На экране нет ничего кроме плеера и ползунка. Это аудиозапись. Я делаю громкость выше. Из динамиков раздаются мужские голоса.

- Я хочу убрать его. Эта падла испортила мои планы.

Это Рома. Я узнаю его!

- Ты уверен, что жизнь человека стоит клуба? – раздается второй голос. А это Давид.

- Это бл*ть мой бизнес и мой спорт, Давид! Варламов – мразь! Он подставил меня, опозорил!  Его нужно убирать, по-другому – никак, понимаешь?!

- Ты хоть понимаешь, какая война пойдет?! За Потапом стоят серьезные люди, нам не будет жизни в городе, когда все узнается!

- А ничего не узнается. Я завалю его. Обращусь к Кирсанову, он пошлет своих людей...

- Кирсанов не пойдет на такой риск!

- Тогда пойдем мы. Если ты не со мной, я сам со всем справлюсь.

Дорожка заканчивается. В груди все сжимается от боли. Получается, это он? Это все Рома? Он хотел убить Луку, а под пулю попал Потап. Меня вдруг начинает тошнить. В глазах становится мокро, но я гоню прочь слезы, понимая, что сейчас я не имею права давать слабину.

- Твой братец не послушал меня, - продолжает Давид. -  Понял, что я не разделяю его взглядов и не стану помогать. Тогда Рома решил исполнить все сам. Заплатил бабки двум уголовникам. Они только что откинулись с тюряги, работы не было. Он хотел красиво все обставить...

Давид что-то нажимает в телефоне и снова протягивает его мне. На этот раз на экране фото оружия.

- Это пистолет, из  которого застрелили Потапа... На его месте должен был быть Варламов, - произносит с презрением.

В этот момент моя ненависть к Давиду возрастает во сто крат.

- Ну и что? Что ты хочешь сказать? Ты собираешься нести в полицию пистолет из которого ублюдки убили Потапа? Так неси...

Он ухмыляется. Оскар опускает ладонь на мою руку, желая успокоить.

- Я бы мог отнести, но если я это сделаю, пострадает не только Рома. Пистолет принадлежит Глебу. Это именно тот ствол, который пропал у него ровно три месяца назад, - мужчина переводит взгляд на Оскара.  Я чувствую как напрягается каждый мускул последнего. Он в таком же шоке, как и я.

- Рома подставил Глеба? – слетает тихое с губ.

Давид пожимает плечами.

- Может, хотел иметь рычаг воздействия на него, а может просто из чувства ревности и злости. Но попадут в тюрьму оба твои брата, милая...

Давид подходит ко мне, присаживается у ног. Оскар напрягается, готовый в любой момент отразить его атаку.