Мой жаркий Марокканский роман

— Тахир, установи охрану по периметру, а также присмотри за Полиной. Я с тебя три шкуры сниму, если с ней что-то случится. Понял? — наставив на него указательный палец, я не сводил с него своих глаз. Мой помощник был безэмоциональным, но я заметил, как дрогнул его мускул на лице, стоило заговорить о Стасиной. — И без фокусов, Тахир, — пригрозил, тая в словах предупреждение.

— Мой господин, смею заметить, что я предан вам так, как никто другой. И то, что мне не нравится ваша интрижка, не делает из меня предателя, — с обидой произнес старик, опустив глаза в пол. Он поклонился и вышел из шатра. Если Тахир пытался таким образом нагнать на меня чувство вины, то зря старался, потому что его я видел насквозь. Мой помощник был предан моему отцу, которому служил с самой молодости. Отец и он были друзьями, в некотором роде. Росли вместе, учились тоже вместе, обучались ремеслу и искусству правления. И если у отца было более углубленное посвящение в дела королевские, то Тахира обучали служить своему правителю. Ему привили это понимание, словно вживили датчик, и тот им управлял. Встав со своего импровизированного ложа, подобрал с пола столовый нож и заправил за пояс позади себя. Конечно, это выглядело глупо, ведь я даже не взял с собой своего кинжала. Даже мысли не было, что Атар Хан заявится, осмелившись ослушаться моего указания.

Вновь в проеме дверей появился Тахир, а следом за ним вошел вожак кочевников. Угрюмый, обозленный и недовольный. Таким взглядом встретил меня Рамир Атар Хан. Прожжённый ненавистью ко мне. Солнце опалило его кожу, превращая в груду пепла, который неравномерно размазали по его небритым щекам. Лишь синие глаза выделялись и светились так, будто они излучали нездоровое сияние.

— Салам аллейкам, мой господин, — поклонился бедуин, но глаза в пол не опустил.

— С миром, — ответил я, приглашая того присесть. Атар Хан изволил стоять, отказываясь от ложа. Настаивать я не стал. — Что привело вас ко мне? Кажется, мы не обговаривали встречу, — утвердительно заявил, покосившись на Тахира. Мой помощник кивнул, потому что понял, что я безмолвно спрашивал о Полине, и все ли с ней в порядке. Успокоившись, я обратил все свое внимание на Атар Хана, который не спускал с меня своего проницательного взора.

— Не обговаривали, мой господин, — согласно кивнул, упирая свои обуглившие руки за пояс перед собой. Он распрямил свои широкие осунувшиеся плечи, словно пытался показать свое могущество, которым был наделен благодаря пескам. — Я прослышал, что госпожа Алика проживает в вашем доме, — старик довольно улыбнулся, — это обнадеживает, что вы приняли во внимание наш совет и предложение. Наше кочевое племя присоединится только в том случае, если правитель примет верное решение и обрадует Марокко наследником в ближайший год, — Рамир Атар Хан переходил все дозволенные границы, используя мое радушие и молчание за знак послушания.

— Не стоит торопиться, — лукаво оскалился, встав прямо напротив него. — Да, действительно, дочь советника находится в моем доме. Но под предлогом защиты. Батыр сейчас в больнице, на их дом было совершено нападение, — пока говорил о случившемся, я внимательно следил за выражением лица Атар Хана. Старик не шелохнулся.

— Очень сожалею семье Батыра. Такое, увы, случается с советниками правителя. Значимая фигура, однако, — съязвил он.

— Так, что вас привело ко мне? Явно не интерес о госпоже Алики.

— Верно, мой господин. Я пришел за подтверждением того, что до меня дошло, — подозрительно посмотрев на Тахира, старик продолжил: — Ходят слухи, что та русская девчонка все еще в ваших покоях обитает. Это так?

Теперь пришла моя очередь не реагировать на провокации.

— Вас не должны беспокоить личные покои вашего правителя, Рамир, — с предупреждением ответил, тая угрозу во фразе.

— Значит, это так, — закивал старик, переступив с ноги на ногу.

— Что вас привело ко мне, я спрашиваю в последний раз, — прорычал, сжав руки в кулаки. Рамир окинул меня взглядом, с насмешкой и с уверенностью, что он владеет ситуацией.

— Убедиться, что слухи имеют свойство не лгать, — обрубил Атар Хан, щелкнув своими пальцами. В эту же секунду влетели его слуги. Они окружили меня, хотя я ни на капли не поддавался паники. Единственное, за что я волновался, это за свою Богиню. О, Аллах, только не хватало, чтобы ей причинили боль. Тахир стушевался, примкнув ко мне. Мой помощник был шокирован не менее моего, но если по нему было видно, то я оставался все так же спокойным лишь снаружи.

Шестеро вооруженных бедуинов стали крест-накрест вокруг меня и схватились за рукоятки своих кинжалов. А во главе сам Атар Хан, с ехидной ухмылкой и властью. Только рано он обрадовался.