Мой. Желанный. Милый

– Я очень скучаю, – призналась, ощущая его горячее дыхание у своих губ. Гроздьев-старший был выше меня на голову, но это не мешало нам двоим. Немного запрокинув голову назад, я почувствовала сладкое касание его губ на своих. Поцелуй был пропитан горечью, которая заполонила наши разумы. Одной рукой мужчина придерживал меня за поясницу, а другой за затылок, так он вел нас обоих в особенном танце сплетения двух сердец. Я ощутила низом живота возбудивший член мужчины, так сильно он хотел меня прямо сейчас, но я не могла… мне казалось, я предам Артема, если посмею раскрепоститься только для его брата, как было раньше.

Гроздьев почувствовал смену моего настроения, что я была не на одной волне с ним прямо сейчас. Тяжело разрывая поцелуй, он обнял меня, крепко прижимая к себе. Я ответила взаимностью. Стук сердца любимого был относительно ровным, что не сказать о глубине его дыхания. Витя сдерживал себя, и, зная его вспыльчивый характер, я была благодарна ему, что он не пытался брать меня на рожон. Одно время, когда я только устроилась работать сюда, при малейшем несогласии мы оба, как с цепи срывались, и могли спорить в присутствии других людей. Никто из нас не уступал друг другу, а потом, как-то одним днем, наша перепалка закончилась бурным сексом на переговорном столе. Естественно, когда мы остались вдвоем на едине. За закрытой дверью мы готовы были сожрать друг друга, выливая все в страстных стонах и резких, быстрых толчках. Это походило на помутнение, но потом нас обоих унесло в этот странный омут. Стоило нам не сойтись во мнении, мы ссорились, а чуть позже срывались в объятиях и ласках, приносящих нам незримое удовольствие. Так мы компенсировали свои вымотанные нервы.

– Ты должна подумать, – тихо сказал Гроздьев, – хреново, что мы с Артёмом снова в такой каше, как, сука, наказание какое-то. Всех моих женщин тянет к нему, – я ощутила в словах Вити зло и гнев, оба чувства были не самыми лучшими в данный момент советчиками.

– Не в нем дело, и не в тебе, – запротестовала я, – во всех нас. Я не должна была соглашаться на эксперимент, сама виновата. Знаю, что попросила, и ты мне не отказал. Просто…, – я не могла подобрать подходящего слова, чтобы не ранить мужчину.

– Я не против экспериментов. В отношениях должно быть что-то новое, да, но… Диан, мы уже делили с братом девушку, но закончилось все плохо, – сказал так, что я не могла задать ему вопрос, он бы все равно не ответил. Ходили слухи, что она не вынесла напряжения, не смогла справиться с тем, как окружающие: друзья и близкие люди отреагировали на их трио, и она покончила с собой. Несколько лет братья не разговаривали друг с другом. И вот, повторение истории, словно судьба опять тычет каждого из нас носом в омут отношений, что не приняты в округе.

– Знаю-знаю, – затараторила я, опустив свои руки с талии Вити, отошла на шаг назад. Как нарочно наступила на план-проект, зацепившись каблуком, дернула бумагу, и та с характерным звуком затрещала в тишине кабинета. – Ох, нет-нет! – расстроенно застонала я, опускаясь на пол. Три месяца работы коту под хвост. Гроздьев тоже кинулся мне на помощь, поднимая остатки. Меня так сильно затрясло; еще чуть-чуть, и случится нервный срыв.

– Хреново, – подытожил мужчина, подливая масла в огонь. Я была готова прямо сейчас наброситься на него и побить.

– Я исправлю. У меня все сохранилось в компьютере, – но это не было правдой. Прямо сейчас я солгала своему начальнику, и как правдоподобно у меня получилось.

– Ладно, – мы оба поднялись, и Гроздьев отдал мне куски. – Диана, я буду ждать от тебя ответа в течение этой недели. Артём тоже. Не тяни.

– Почему ты не хочешь мне рассказать, что произошло на самом деле в ваших прошлых отношениях? Два года вы жили втроем бок о бок, что стало настоящей причиной? – я не хотела недомолвок, прямо сейчас они были совершенно ни к чему. Виктор молчал, но в глазах промелькнула боль, которая была спрятана за семью печатями.

– Тебе не за чем знать о том промежутке времени. Секс втроем был нашей ошибкой, и, отчасти, это я виноват, что позволил так далеко зайти нам обоим, – грубый тон внушал во мне страх, я понимала, что за маской педантичного и терпеливого мужчины скрывался настоящий зверь, готовый вырваться на свободу. Артём же, напротив, весельчак и бунтарь, гонщик формулы-1, не скрывал своей легкости. Два брата – две абсолютные противоположности, но, когда они вместе, то становились единым целым, словно сама природа намеренно соединяла полюса. И я тянулась к обоим.

Виктор Сергеевич с каменным выражением лица оставил меня в кабинете одну. Наедине со своими новыми проблемами. В этом был весь Гроздьев-старший.

Глава3