Мой желанный убийца

Дверь на террасу была открыта настежь. Кружевная занавеска надувалась парусом, снежинки кружили по всей комнате. В глубине Зазеркалья задумчиво кряхтел Яков Вилимович Брюс, государев генерал-фельдмаршал. Старый граф был вызван для совета. Поэтому держался подчеркнуто официально. Перед его появлением Инга бесконечно долго кружила вокруг стола, полыхающего свечами всех четырех канделябров и издевающегося над ней Неразложенным пасьянсом. Она не находила в себе сил прикоснуться к картам. Обратилась к зеркалу в последней надежде. Но Брюс не утешил ее своим приговором:

— Пасьянс следует немедленно разложить до конца. В противном случае несчастья настигнут всех, чьи судьбы в нем загаданы.

— Любезный граф, вы самый чтимый чернокнижник России, вспомните, будьте так любезны, ведь бывали случаи, когда линии судеб переставали подчиняться вам… Не лучше ли в таком случае оставить все, как есть?

— Голубушка, мозг мой от этих бессмысленных веков высох совсем, но отличить гадание от любовной интрижки я вельми способен.

— Да, я люблю его! Нет, я его ненавижу! Он — мое создание! Ну как мне отказаться от него? Смилостивьтесь, граф…

— Дура ты, баба. Тебе свыше такая сила и власть даны, а ты их со своими мерехлюндиями поди и профукаешь!

Инга размазывала слезы по щекам и не знала, что еще придумать.

Граф, должно быть, не любитель дамских истерик, поморщился, замахал платком и прикрыл глаза. Инга закричала:

— Граф, но все же, все же…

Но граф ее уже не слышал. Его золотом шитый камзол, удаляясь, маячил среди обрывков вечности. Инга долго смотрела в зеркало. Вид ее был ужасен: почерневшее лицо, разодранная зеленая комбинация, обожженные углями ноги, измазанные сажей волосы. Она знала, что ждать Лимона бессмысленно. Это должно было случиться. Ей карты открыли прежде, чем он почувствовал охлаждение.

Почему же она медлила? Думала, авось не произойдет. Произошло. Теперь в панике Инга не могла ни на что решиться. Предчувствуя беду, Ганс бегал по комнате, периодически вскакивал на резную спинку дубового стула и, хлопая крыльями, пронзительно кукарекал. Игнатий терся о ноги хозяйки. Несколько раз получал от нее пинки, отлетал под кровать, но снова возвращался. В такие минуты не до обид. В туманном мерцании Зазеркалья медленно возник молодой граф. Его васильковые глаза, казалось, только расцвели. В них была свежесть жизни.

Волнистые кудри развевались от волнения, охватившего его чуткую натуру. Инга поразилась силе, исходящей из его глаз. Молодой граф, не здороваясь, показал Инге на черную рану, видневшуюся из-под рваного ворота батистовой белой рубашки:

— Поверь мне, — шептал он нараспев. — Лучше умереть от любви, чем от болезней и старости.

— Граф, вы унесли с собой любовь навечно?! — с мольбой спросила Инга.

Он молча склонил голову.

— Так вот почему ваши глаза остались навсегда живыми. Любовь, в отличие от тела, умереть не способна… Понимаю вас, граф, спасибо, что пришли…

Молодой граф молча откланялся и исчез в том же мраке, который поглотил ранее генерал-фельдмаршала Брюса.

Инга, завороженная его васильковыми глазами, бросилась к пасьянсу.

Для начала она решила избавиться от дамы пик, которая столько дней отравляла ей жизнь. Неспроста эта предвестница страданий злобно расположилась рядом с дамой треф. Над ней восьмерка пик. Ее-то Инга и направила накрыть десятку. Теперь она почувствовала себя почти отомщенной. Брачной постели при трефовом короле с дамой бубен не бывать никогда. Тонкие губы Инги растянулись в зловещей улыбке.

Вот оно, первое проклятье, перед которым не дрогнула ее рука. Дальше пиковая восьмерка вплотную подошла к королю треф. Вот тебе. Лимон, неудача в квартире чужой особы. Печаль и болезни будут терзать тебя. И отторгнуть их не сможешь.

Инга дьявольски повеселела. Ганс заметил изменения в настроении хозяйки и огласил комнату пронзительным кукареканьем. Игнатий стремглав забрался по шторе на свой любимый карниз. Настало время нанести сокрушительный удар неизвестной сопернице. Наконец добралась до тебя, падла! Во втором ряду выстроились три дамы — бубен, треф и пиковая. Инга выскочила из-за стола. Рок явно витал над этим раскладом. Нужно принимать решение. Она накроет соперницу своей картой. Но тогда пиковая старуха накроет карту Инги. Уйти в небытие? Не велика ли цена мести? Король треф в таком случае окажется весь в пиках, а рядом — трефовая шестерка, в переводе на его ситуацию — дорога в казенный дом. Или все переиначить? Громадным усилием воли повернуть расклад вспять и оттолкнуть даму пик вправо, а потом и накрыть ее. Соперница будет торжествовать! Дама треф абсолютно беспомощна, и К тому же в окружении бубны. Что легче перенести?