Мой желанный враг (СИ)

Я нажимаю кнопку, и гаражная дверь медленно отползает вверх. Вик давал мне несколько уроков вождения, но среди них был всего один о движении задним ходом, поэтому мне приходится взять себя в руки, чтобы вспомнить всё, чему он меня учил.

- Ну, давай же, не подведи…- Шепчу я, переключая рычаг.

Машина медленно подаётся назад, а я стараюсь держать руль прямо. Мои пальцы дрожат, а на лбу выступает испарина. Ярослав сладко сопит на моих коленях, и я вытягиваю шею, глядя в зеркала, чтобы в нужный момент вывернуть руль вправо.

Мне очень страшно, что мои манёвры выглядят со стороны нелепо, ведь Ирина управляет автомобилем уверенно, но выхода у меня нет: я разворачиваю машину и направляю в сторону ворот, как умею.

Иномарка крадётся к стоящим у забора охранникам, как большой, хитрый аллигатор. Покрышки медленно пожирают асфальт, а у меня сердце бьётся уже где-то в горле, и пульс зашкаливает.

Один из охранников подходит ближе и склоняет голову, чтобы бросить взгляд через лобовое стекло, и моя рука начинает дрожать, готовая в любой момент схватиться за нож. Но мужчина лишь взмахивает ладонью на прощание и даёт сигнал второму охраннику, чтобы тот открыл ворота.

Я выдыхаю и притормаживаю.

Жду, когда массивное полотно ворот откатится в сторону. Моя нога нервно прижимается к педали, спина прилипает к сидению от выступившего пота. Мои поджилки дрожат, и я перестаю дышать, когда охранник подходит ближе.

Очевидно, он заинтригован тем, почему Ирина не опускает стекло, чтобы махнуть ему на прощание. Он склоняется ниже и ниже, почти приникает к стеклу, а я гипнотизирую взглядом ворота: ещё пара секунд, и путь будет открыт.

- Эй… – Неуверенно произносит охранник.

И его голос эхом раздаётся у меня в ушах.

- Эй! – Повторяет он, спохватившись.

Видимо, разглядел мои очертания сквозь тонированное стекло.

Дверь почти отползла на нужную ширину, и я вдавливаю газ в пол. Машина делает рывок! И… я с силой жму на тормоз, потому что перед капотом машины вырастает большое тёмное пятно.

Чёрт!..

Прямо передо мной с визгом тормозит автомобиль Загорского.

Он преграждает мне путь.

Моё сердце обрушивается вниз, и я лихорадочно пытаюсь сообразить, что делать. Путь перекрыт, позади только охрана и замкнутое пространство двора.

Я в ловушке, мне некуда бежать.

Единственное, что я сейчас могу, это заблокировать все двери. Жму на кнопку, и центральный замок блокирует их. Через мгновение охранники уже колотят по кузову машины и дёргают за ручки, но всё тщетно – мы с Ярославом заперты изнутри.

Я всхлипываю, ощущая, как глаза заволакивает слезами. Глушу мотор. Моя рука нащупывает нож, пальцы до боли сжимаются на рукояти.

Я неотрывно слежу за тем, как открывается дверца чёрного внедорожника. Перестаю дышать, когда из него выходит Загорский. Не свожу с него глаз.

- Не трогай! – Приказывает он охранникам.

И те послушно отходят в сторону.

Марк приближается, и меня начинает лихорадить всё сильнее. Я понимаю, что это конец. Чудовище видит меня и сквозь тонированные стекла, оно узнает меня в любом обличье, найдёт меня по следу, по запаху, оно не оставит меня в живых. Оно заберёт у меня моё дитя, оно убьёт меня. Оно не пощадит…

- Отойди, я сам. – Слышится его голос.

Я моргаю, и большие капли слёз падают с моих ресниц на щёки. Фигура Загорского приближается и останавливается перед машиной. Я вижу, как он ставит ладони на капот, как наклоняется, как сверлит меня своим диким взглядом.

Я всхлипываю и опускаю взгляд на сына.

Тот улыбается во сне. Пухлые губки складываются в аккуратное сердечко, на щеках появляются милые ямочки. Он такой красивый, такой хороший. Мне так не хочется его отдавать. Плевать, если я умру, но чем он заслужил такую жизнь? Почему мой сын должен воспитываться без матери? Что ему даст этот монстр? Деньги? Никакие деньги никогда не заменят материнского тепла.

- Полина! – Раздаётся голос Марка.

И я вздрагиваю всем телом.

Моё имя из его уст ударяет больнее хлыста.

Я чувствую, как по щекам катятся слёзы, и медленно поднимаю взгляд. Моя грудь вздымается и опускается от тяжелого дыхания. Я напряжена и готова к бою. Я убью его, но не отдам ему своего сына.

Моя рука дрожит, сжимая рукоять ножа, лезвие которого тускло поблёскивает в редких, с трудом пробивающихся через тонированное стекло лучах.

- Открой. – Говорит Загорский, подходя к окну с водительской стороны.

Мои плечи ходят ходуном. Я смотрю в одну точку, а мои слёзы капают на одеяльце.

- Полина, открывай. – Его ладонь ложится на стекло, а я всё ещё смотрю перед собой, будто застывшая статуя.

Нельзя. Нельзя отнимать ребёнка у матери. Никогда.

Эта уникальная связь больше, чем просто связь. За эти дни я поняла это ещё отчетливее. Я чувствовала, что Ярослав проснулся, потому что у меня приходило молоко. Я научилась понимать, чего он хочет или не хочет, хотя он не мог выразить это словами. Я ощущала любое изменение его настроения лишь по тону голоса. Мы снова стали единым целым. Неужели, можно лишить моего мальчика всего этого?