Читаем Мой жизненный путь полностью

И ещё один случай запомнился. В тот период никакого пенсионного обеспечения колхозников не существовало, поэтому забота о них приходилась на близких родственников ― сыновей и дочерей. Взрослые родители и их ближайшие родственники с самого раннего возраста готовили детей к тому, что когда родители станут "старенькими", не смогут сами себя обеспечивать продуктами питания, то повзрослевшие дети обязаны будут их "хлебом кормить". И, вот, зимой, к нам на хутор "Восток" заехал трактор с прицепом. Прицеп состоял из двух полозьев скреплённых поперечинами из деревянных брусков диаметром 30 см, а сами полозья из брёвен. Такие прицепы использовались для перевозки зимой по снегу тяжёлых грузов. Ну, понятно, когда появился трактор с прицепом, его окружили не только детвора, но и взрослые. К вечеру трактор завели, и он поехал по своему назначению, все разошлись по домам. Только я пристроился сзади на одно из полозьев (бревно) и решил покататься. Уже стемнело. Когда родители хватились, что меня нет, стали расспрашивать соседей, некоторые сказали, что видели, как я крутился возле саней. Отец, не раздумывая, побежал на колхозную конюшню, взял лошадь, вскочил на неё верхом без седла и помчался по колее трактора. А вечером начинал крепчать мороз. Где-то после 3 или 5 км отец догнал движущийся трактор с санями, снял меня с полозьев, посадил к себе на коня и поскакал домой, а когда привел в дом, два-три раза шлепнул ремнем, за то, что без спроса поехал неизвестно куда. Ранее ни отец, ни мать ни разу не наказывали меня, поэтому я очень обиделся на отца, залез на полати и от туда с рыданием стал угрожать отцу "вот будешь стареньким, не буду тогда тебя хлебом кормить". К моему удивлению моя "угроза" вызвала только дружный смех у родителей. К сожалению, сегодня многие не только дети, но и уже взрослые люди почти до пенсионного возраста находятся на иждивении пенсионеров ― своих родителей или бабушек и дедушек.

Ещё до того, как идти в школу, мне очень хотелось поработать в колхозе на бороновании чистых паров. Каждый "борноволок" получал две лошади ― первая была запряжена в борону, а вторая за поводья была привязана к первой бороне. Таким образом, боронование проводилось в два следа. Дети в возрасте примерно от 6 до 11 лет ездили верхом на первой лошади, а старше 11 лет ― ходили рядом и подузцы управляли ходом лошади. За день до начала работы я пришел на конюшню (что была в 2,5 км от нашего дома), взял две уздечки для лошадей, которые были обильно смазаны дёгтем, и вечером положил их под подушку, они приятно пахли дёгтем. Рано утром вместе с матерью я встал, позавтракал, захватил сумку с хлебом и бутылкой молока и пешком с уздечками пошел на конюшню, где мне выдали лошадей и включили в группу борноволоков под началом более взрослого человека. До обеда мы работали, затем распрягли лошадей, спутали их путами (первые две ноги, чтобы далеко не ушли) и пустили их пастись, а сами, перекусив тем, что каждый брал с собой, легли поспать, благо период лета был очень тёплым. После обеда опять боронили до вечера. Вечером сдавали сбрую и лошадей на конюшню и пешком домой, а на завтра рано утром подъём… и так целую неделю, в конце которой закончились работы по боронованию паров и моя работа. Как говорили мои родители я "сбил охотку" по работе на лошадях в поле.

В начальную школу принимались тогда дети в возрасте 7-8 лет. Поскольку школа была в другой деревне на расстоянии 3 км от нашего дома, то родители предлагали мне идти в школу не в возрасте 7 лет, а один год обождать и идти уже в возрасте 8 лет. Однако у меня было сильное желание учиться, и я настоял, что в школу пойду в семилетнем возрасте. Родители не стали препятствовать мне в этом.

Точно не помню, то ли в 1936, то ли в 1937 году отец летом на свой день рождения поехал в д. Боровую, где у него были братья и сестры с семьями, и взял меня с собой. По случаю нашего приезда у дяди Ефрема истопили баню, а после приготовили много различной еды и безалкогольных напитков типа хлебного кваса, настоек на травах и ягодах, на мёде, но поскольку в этот период не было никаких престольных праздников, "трапеза" проходила в задушевных разговорах, потреблении различных яств и совершенно безалкогольных напитков. (Попробуйте сейчас пригласить родственников и друзей на свой день рождения и не поставить на стол вина и крепких напитков!)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии