Мои жизни

Через несколько часов Малив вернулась, сделала мне новую инъекцию и всё повторилось. Но на этот раз она не смогла продолжать так долго, и через полчаса ей пришлось прерваться. Я заметил, что в её ауре произошло большое изменение, и когда она выходила из комнаты, она выглядела физически больной.

Я заснул, а через несколько часов меня разбудили четыре человека, которые вошли и отвели меня обратно в комнату, где я в последний раз встретился с Люцифером. Как и прежде они привязали меня к устройству, и, едва они закончили, вошёл Люцифер, похоже, очень довольный собой.

Его самодовольный вид стал угрюмым, когда он увидел, что я выгляжу чистым и отдохнувшим. Он повернулся к охранникам и велел позвать Малив. Прошло некоторое время, прежде чем она пришла. Она с трудом вошла в комнату. Люцифер спросил, что она скажет в своё оправдание, и она спокойно ответила: «Мой господин, я просто делала то, что ты сказал – учила его исследовать свои реакции».

К моему удивлению, это рассмешило Люцифера, и он сказал: «Ну, ты всегда была скора на ответ, и я вижу, что ты уже наказана. Когда я сказал, что мой наставник долгое время использовал свет Иешуа, это было потому, что он принимал его только небольшими порциями, вместо того чтобы пытаться поглотить слишком много за один раз. Сейчас твоя аура выглядит так, словно ты очистила своё тело, вымыв из него слишком много токсинов за раз. Что ж, оставайся и наблюдай, а я продолжу».

Затем Люцифер нажал кнопку, и я понял, что приспособление, к которому я привязан, находится на вращающейся платформе. Она повернулась на 180 градусов, и я увидел большую комнату с рядами сидений, в виде амфитеатра. Я был на сцене, которая находилась на возвышении. В комнате сидело человек 200, и все они были одеты в тёмные одежды с капюшонами.

Люцифер сделал знак, и четверо мужчин в капюшонах вывели на сцену молодую девушку. Она была обнажена, и я узнал в ней дочь одного из министров в правительстве моего отца. Ей было лет 15. Было видно, что она всё понимает и так напугана, что не в силах сопротивляться.

Люцифер нажал на кнопку, из платформы появился странный стол и остановился прямо перед устройством, удерживающим меня. Четверо мужчин привязали девушку к столу, так, что она едва могла шевелиться. Она была наклонена вперёд, ноги раздвинуты. Затем Люцифер нажал ещё одну кнопку, и меня опустили так, чтобы лицо девушки было очень близко к моему. Я смотрел прямо в её испуганные глаза, а она шептала: «Помогите мне, пожалуйста, помогите мне».

Не говоря ни слова, Люцифер сделал ещё один знак, и толпа начала повторять нараспев что-то очень странное, ритмичное; я никогда не слышал ничего подобного. Даже для меня это ощущалось как очень неприятная энергия, а девушка была в ужасе. Это продолжалось около десяти минут, а затем несколько человек направились к сцене. Один из них подошёл к ней сзади, поднял свою робу и изнасиловал её. Затем это же сделал следующий. Когда это происходило, песнопение становилось всё громче и громче, звуча всё более и более оргазмично, как будто все эти люди испытывали оргазм от увиденного. Излишне говорить, что девушка кричала прямо мне в лицо, моля о помощи, явно не видя, что я не в состоянии этого сделать.

После того, как около десятка мужчин изнасиловали её, Люцифер сделал ещё один знак, и пение и изнасилования прекратились. Люцифер подошёл ко мне и произнёс голосом, в котором явно звучало его наслаждение зрелищем: «Что ж, мой мальчик, теперь ты видишь, что меня и наше маленькое братство здесь ничто не остановит в причинении вреда людям. Мы можем продолжать это столько, сколько потребуется или, по крайней мере, до тех пор, пока эта девушка больше не выдержит и не умрёт. Конечно, на этот случай у нас есть другие.

Но не я решаю, как долго это будет продолжаться. Ты решаешь. В твоей власти остановить это в любой момент. Всё, что я хочу от тебя, это чтобы ты сказал: «Люцифер, я поклоняюсь тебе как высшей власти на Земле и обещаю всегда тебе повиноваться». Разве я многого прошу взамен спасения жизни этой молодой прекрасной девушки?»

Он сделал паузу и явно ожидал, что я что-то скажу. Я молчал, потому что видел в его ауре, что он не собирается спасать жизнь девушки. Она была свидетельницей, которую нужно было заставить замолчать навсегда. Кроме того, я мог видеть, что у него были скрытые намерения, но я не мог понять какие. Я знал, что он пытается манипулировать мной, но поскольку я не понимал, как думают подобные ему существа, я просто не мог понять, чего он надеялся добиться.

Я размышлял над тем, что может быть его целью, но у меня не было ценностного ориентира, потому что деятельность его ума принципиально отличалась от моего. Важный вопрос промелькнул в моей голове: «Как он может верить, что извлечёт из этого хоть какую-то пользу?»