Мой знакомый призрак

— У тебя есть другие братья? — тихо спросил я у Себастьяна.

Мальчишка испуганно поднял глаза.

— Нет.

— Ну, может, двоюродный, главное — чтобы ровесник и жил с тобой в одном доме?

Себастьян покачал головой.

— Фотоаппаратом пользоваться умеешь?

Очевидно, эта тема казалась безопаснее — Себастьян явно почувствовал себя увереннее.

— Конечно. Но мой гораздо проще: навел объектив и снимай. Никаких… гм-м… регуляторов резкости или…

Я лишь головой покачал — пустяки, мол, — а потом ободряюще улыбнулся.

— Ничего страшного! Хотя резкость здесь наводится вручную, проблем с ней точно не возникнет. Ведь изображение у нас получится без линзы и обычного света. Однако тебе придется управлять этим. — Я вручил ему грушу, прикрепленную к концу резинового шланга — единственную деталь фотоаппарата, которую мне пришлось заменить. — Сожмешь посильнее, и затвор откроется. По моей команде, договорились?

«Брауни» я не заряжал, наверное, лет десять, однако все необходимое лежало в чемодане, и руки сами знали, что делать. Я достал новую фотопластинку, подцепил уголок защитного слоя, вставил ее на место, а потом ловким движением содрал вощеную бумагу. Профессионал сделал бы все иначе: отчасти потому, что если вставлять пластину при ярком свете, неизбежно ее засветишь. Впрочем, я заправлял фотобумагу, а не пленку. Следовательно, одну стадию обычного процесса мы с Себастьяном пропустили. Затягивая винты, я заметил: в гостиную вошли Джеймс с Барбарой и встали у стены. Что же, в их присутствии реакция обещала стать еще более бурной… Хотя на данном этапе мне было уже все равно: именинник достал окончательно.

Положив руку на узкие плечи, я велел Себастьяну приготовиться. Питер потерял терпение и заерзал. Следовало взвинтить напряжение еще сильнее, но, поскольку полной уверенности в успехе не было, рискнуть я не решился. Ну, или пан, или пропал!

— Итак, по моей команде… Питер, улыбнись!.. Дети в первом ряду, покажите Питеру, как нужно улыбаться. Себастьян… три, два, один — давай!

Мальчишка сжал грушу, и со стариковским по-по-пом! затвор открылся, а потом закрылся. Слава Богу! А то мелькала мысль: вдруг ничего не получится.

— Фиксажа у нас нет, — объявил я, воспользовавшись частичным просветлением памяти, — долго снимок не продержится. Однако с помощью стоп-ванны можно сделать его четче. Подойдет уксус или лимонный сок, пожалуйста, нельзя ли нам?… — Я с надеждой взглянул на взрослых, и Барбара снова выскользнула из комнаты.

— А как насчет проявителя? — спросил Джеймс, глядя на меня со скрытым, но отчетливо чувствующимся недоверием.

Я покачал головой.

— Мы не используем свет и снимаем не видимый мир, а темное царство духов. Снимок не проявляют, а истолковывают.

Лицо Джеймса недвусмысленно выражало, что он думает о моем объяснении. Повисла неловкая пауза, прерванная появлением Барбары: в руках пластиковая бутылка винного уксуса, на губах смущенная улыбка.

— Будет сильно пахнуть, — предупредила она, отступая в глубь комнаты.

Миссис Додсон оказалась права: в гостиной повис густой кисло-сладкий аромат. Я вылил в миску примерно две трети бутылочки, так что глубина получилась сантиметра полтора. Потом с помощью Себастьяна, до сих пор стоящего неподалеку, вытащил пластинку из фотоаппарата, намеренно загородив его от публики.

— Себастьян, — позвал я, — роль фотографа на этом не закончена. Она подразумевает, что ты станешь медиумом, через которого к нам обратятся духи. Пожалуйста, окуни фотобумагу в уксус и постарайся сделать так, чтобы она полностью Пропиталась. На бумаге возникнет изображение. Ты его видишь?

Питер не удосужился оторваться от своего места у стены; — скрестив руки, он выглядел еще более мрачным и скучным. А вот его сводный брат, поливая фотобумагу водой, смотрел в миску сначала испуганно, потом удивленно.

— Видишь изображение? — снова спросил я, на этот раз стопроцентно уверенный в ответе.

— Да! — выпалил Себастьян. Все находящиеся в гостиной на глазах заражались его напряженным изумлением, мне даже тормошить их больше не требовалось.

— И что на нем?

— Мальчик. По-моему, это… это…

— Конечно, мальчик! Мы же только что сделали снимок твоего брата Питера. Себастьян, ты видишь его?

Парнишка покачал головой, не сводя глаз с мутной фотографии.

— Нет… то есть да… Там кто-то еще…

Договорить я не позволил: всему свое время.

— Кто-то знакомый?

Шоу с фотоаппаратом я расценивал как своеобразную помощь аутсайдеру, но, не будь в моем замысле элементов садизма, не посмотрел бы на Питера, задавая следующий вопрос:

— Себастьян, а у того, второго мальчика, есть имя? Какие тайны темного мира духов нам удалось раскрыть и запечатлеть на пленке? Ну, как его зовут?

Мальчишка нервно сглотнул. Никакого притворства: он переживал совершенно искренне, однако ничего лучше этой напряженной паузы я бы и сам придумать не смог.

— Дейви Симмонс, — неестественно-высоким голоском ответил Себастьян.

На Питера это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Взревев от неподдельного, как мне показалось, страха, он рывком отлепился от стены и тремя стремительными шагами подскочил к миске. Увы, я был проворнее.