Мой золотой голос (СИ)

И понеслось, полетело, вихрем закружило радостное сумасшествие творческих будней! Сказочное, нереальное сумасшествие! Занятия с известнейшим педагогом по вокалу, ежедневные пробные дуэты с Дайске в студии звукозаписи. ОН улыбался ему, говорил теплые слова, смотрел восхищенно и весело, шутил и смеялся, делал аранжировки песен под его диапазон голоса! Бывало, что Дай дружески хлопал его по плечу, трепал волосы или прикасался к щеке теплыми пальцами. Мао поначалу привычно пугался физических контактов, с большим трудом сдерживаясь, чтобы не отскочить в сторону на безопасное расстояние, но как-то незаметно страх прошел, сменившись незнакомым прежде приятным чувством волнения. Восхищенный, оглушенный невиданной удачей, парень забыл обо всем на свете, в том числе и о Дэйве, пока вчера тот не напомнил о себе, самым обыденным образом.

Мао был просто убит, и морально, и физически, когда на пороге его квартирки нарисовалась ненавистная физиономия Джонни. Заперев дверь, понуро пошел за ним, покорно и медленно, словно на эшафот. Какая-то машина поехала следом, бык оторвался от неожиданной слежки, а по прибытии в особняк, доложил боссу. Дэйв рассвирепел и изнасиловал Мао больно и довольно жестоко, как давно уже не делал, тем более, что сексуальный раб был как-то особенно подавлен и совсем не подыгрывал хозяину. Исхлестав плетью обнаженное нежное тело, он заставил свою жертву выпить какую-то вонючую жижу, после чего Мао почувствовал непонятное веселье, а потом отключился.

Почему Джонни выкинул его из машины где-то на улице, а не довез, как обычно, до дому, Мао не знал, но последствия оказались катастрофическими – Дайске узнал о его позоре, и это было самое плохое, что когда-либо случалось с Мао в жизни.

***

Сейчас, лежа на футоне в своей квартирке, он заново переосмыслил события вчерашнего вечера, и целая буря противоречивых чувств пронеслась в его измученном исстрадавшемся сердце. Горько усмехнувшись, Мао понял, каким был полным дураком, и насколько ослепили его неожиданно открывшиеся перед сказочные перспективы, что он совершенно забыл, кто он есть на самом деле, и на какую обречен жалкую и позорную жизнь. Хорошо, что Бог или Судьба (все равно, кто из них) вовремя вмешались и спустили глупого мальчишку Хамао Кеске с небес, где он бездумно порхал на розовых крылышках счастья, вниз на грешную землю, со всего размаху сунув рожей в собственное дерьмо, чтобы привести в чувство!

Страшно подумать, что случилось бы с Даем и всей группой, когда скандальная правда о Мао выплыла на свет, став достоянием общественности уже после выхода нового альбома и всех сопутствующим ему мероприятий фансервиса, как ужасно это повлияло бы на имидж и репутацию самого Ватанабе, и какие неприятные времена пришлось бы ему пережить!. А теперь… теперь Дайске-сан сможет принять меры безопасности и все устроить, так что ему, Мао, придется только потерпеть еще немного, правильно доиграть свою жалкую роль, и тихо уйти, стараясь хотя бы внешне сохранить «лицо», спрятав глубоко внутри себя боль и отчаяние - от невозможности вырваться из цепких лап Дэйва и стать независимым и успешным… от бессилия разорвать липкую паутину своей жизни…от боли скорой и бессрочной разлуки с Дай-чаном…

Под руку попался выкатившийся из пакета флакон с заживляющим лосьоном, и Мао вздрогнул, вспомнив события прошедшей ночи. Теперь он точно знал, что купание в теплой воде и ласковые прикосновения рук Дая, от которых сводило сердце, и сладко стонало все тело, ему не привиделись, и семпай действительно мыл его, гладил и трогал… везде… Так нежно, деликатно и бережно, как никто и никогда прежде, а потом вытирал его полотенцем, нес на руках и укладывал в постель, смазывал царапины, нежно врачуя не только тело, но и душу…

Почему он так делал? Зачем ухаживал за ним, лечил, предлагал помощь, просил поделиться нелегкой проблемой?

-Голос. Все дело в моем голосе, - произнес вслух Мао. – Ему нужен мой голос, поэтому он и так терпелив и снисходителен со мной. Принять его помощь я не могу, нельзя допустить, чтобы Дайске-сан встречался с Дэйвом. Да в любом случае, это бесполезно, потому что урод никогда не отпустит меня, а Дайске может навредить. Нет, я лучше умру, чем позволю случиться такому… Но как мне вести себя теперь? Как смотреть в глаза Ватанабе-сану, да и всей группе тоже? Хотя он никому ничего не не скажет, а с собой и своими чувствами я справлюсь. Все же я актер, хоть и третьесортный…

На душе было так тоскливо, словно весь мир рухнул, и наступила глобальная мировая катастрофа. Да собственно, для Мао так все и было, и с завтрашнего дня ему предстояло горестное возвращение в привычную жизнь, без счастья и радости; в жизнь, где нет ни надежды, ни робкого ожидания праздника. В жизнь, где Дай-чан будет равнодушным, холодным, чужим человеком, доверие которого Мао безнадежно и непоправимо обманул…

***