Мой зверь безжалостный и нежный

Для занятий здесь была специально оборудована комната, просторная и уютная, с кучей разномастных кресел, диванчиков, стульев, пуфиков, расположенных кругом. Стены украшали умиротворяющие фотопейзажи. По углам зеленели комнатные деревья. На полках стеллажа, помимо дюжины книг (кстати, по психологии, ура), я обнаружила какие-то поделки, вазы из хрома и стекла, фотографии подопечных и статую Давида-победителя Донателло. Рядом с музыкальным центром возвышалась стопка дисков с музыкой для релакса. Что уж, здесь даже ковер, полностью застилавший пол, был такой пушистый, что хоть ложись и спи на нём, как на перине.

Да, если мешало солнце, можно было опустить портьеры и настроить мягкий искусственный свет, создав теплую и даже интимную обстановку, но с этим я решила пока не экспериментировать. Наоборот, распахнула окна пошире.

На первое занятие детки заявились всем скопом минута в минуту. Я их даже похвалила за пунктуальность.

— Что вы, Мариночка, — промурлыкал парень-блондин с каре, разваливаясь на одном из диванов. — Как мы могли опоздать? Нам же так не терпится заняться с вами… психотренингом.

Остальные парни его многозначительную паузу оценили смешками.

— Да, я так и поняла, — улыбнулась я. — Кое-кому настолько невтерпеж было, что аж ночью рвался… на занятия.

Снова прокатились смешки.

— Располагайтесь, — поторопила я нескольких парней, которые не спешили рассаживаться.

— Куда садиться? Куда хотим?

— Да. Кому где нравится. Главное, чтобы вам было удобно, чтобы вы могли расслабиться.

Один тут же уселся на подоконник. Перегнулся, смачно сплюнул в открытое окно. Потом задрал ноги и водрузил кроссовки прямо на журналы, которые кто-то оставил на подоконнике.

Второй разлёгся на ковре прямо возле моего стула. Лёг, паршивец, так, чтобы заглядывать мне под юбку, что он и делал, демонстративно и нагло вытягивая и изгибая шею. Мне, конечно, немедленно захотелось пересесть от него подальше, но на то, наверняка, и был расчёт. И я заставила себя остаться на месте. Впредь буду надевать только брюки, пометила я в уме.

Ещё один, щуплый паренёк в пёстрых шортах, плюхнулся в кресло-мешок и растопырил худые ноги во всю ширь.

— А подрочить можно?

Я чуть не поперхнулась от такого заявления. А парни хором грохнули в голос, кроме блондина с каре. Алик Рудковский, вспомнила я его имя. Он не хохотал, как все, он вообще строил из себя культурного и вежливого. Но это был театр, я уверена. По едва уловимой блуждающей улыбке, по холодному взгляду я видела — весь этот балаган продуман не без его участия, а, скорее всего, вообще с его подачи.

Мальчики просто пробуют меня на прочность. Покусывают, пока ещё слегка, прощупывают границы. Ну и, конечно, из кожи вон лезут, стараясь вогнать меня в краску. 

— Думаю, это лишнее, — с невозмутимой улыбкой ответила я.

— Ну вы же сами сказали, что мы должны расслабиться, а я, если не подрочу, не расслаблюсь, — прогундосил тощий паренек, проворно запуская руку себе в шорты.

— Оу, дружок, так у тебя серьезные физиологические проблемы. Это приапизм называется. Беги скорее к доктору. Он тебе поможет. Снимет напряжение. Подлечит.

— Да ладно, потерплю, — под взрыв дружного хохота товарищей отмахнулся паренек и внезапно порозовел.

Вот как! Дрочить при всех ему нормально, а тут вдруг залился румянцем.

— А высидишь? А то смотри, рискуешь, — мстила ему я с самым заботливым выражением лица. — А то дело это нешуточное. Сейчас расслабиться не можешь, а вскоре, наоборот, будешь всегда-всегда… расслаблен.

Под смех дружков паренек сдвинул колени, а потом и вовсе закинул ногу на ногу.

— Смотри, Тарас, — хмыкнув, подал голос парень, который полулежал возле моего стула. — Сходи к Айболиту, а то…

— Как бы и тебе к доктору не понадобилось, — глядя вниз, в смеющиеся глаза наглеца, сказала я. — Ты так страшно вытягиваешь шею, что, кажется, вот-вот её свернешь. Пожалуй, я не буду рисковать, пожалею тебя, пересяду.

Я отсела в кресло и выдохнула. Всё-таки этот паршивец своими заглядываниями под подол мне здорово мешал.

— Сегодня мы с вами просто познакомимся. Пусть каждый из вас расскажет о себе то, что пожелает.

Они переглядывались, ухмылялись, но брать слово никто не торопился.

— Тарас? — повернулась я к пареньку в пестрых шортах. — Я уже кое-что о тебе знаю, так что давай с тебя и начнём. Точнее, продолжим знакомство.

Он пробурчал что-то невнятное, бросив зачем-то беглый взгляд на Алика.

— Хотите послушать наши откровения? — хмыкнул парень с подоконника. — Покопаться в наших грязных мыслишках?

— Работа такая, — обреченно развела я руками.

— Ну, слушайте, — с глумливой ухмылкой продолжил он. — Я здесь, потому что чпокнул свою сестру. Двоюродную. А предки не оценили.

— Герыч, главное, чтоб сестра оценила, — бросил ему один из парней.