Моя 24/7 (СИ)

Артур просто молчит и указательным пальцем изучает форму моих грудей. Я затаила дыхание, пытаюсь понять, о чем он сейчас думает. Впрочем. Знаю, о чём. Он слишком пристально изучает меня всю и не только взглядом. Его ладони скользят по моим плечам, рукам, сжимают талию. Мурашки по телу, когда мужчина рукой проникает между нашими телами и нежно прикасается к клитору. Это словно какой-то волшебный спусковой механизм. И осознаю, что надолго его выдержки не хватило.

Я падаю на спину, чувствую тяжесть его тела на своем и всхлипываю, когда вновь заполняет до упора.

— Нас никто не слышит, громче…

Кажется, что я отключилась после этого сладкого второго раза.

— Почему ты боишься иметь детей?

Эти слова прозвучали намного позже, когда наше дыхание немного выравнялось.

— Потому что я стала мамой в четырнадцать, когда мама родила моего младшего брата. А потом, через год, второго. Знаешь, это когда ты сталкиваешься со всеми прелестями материнства в кавычках, только еще и сексом для этого не занималась и дети не твои.

Я поворачиваю голову к Артуру, рассматривая его красивые глаза. Едва ли он меня поймет. Он хороший отец и своему, и чужому ребенку. А я… Не знаю. Чувствую, что у меня украли детство.

— Но ты же мне родишь сына? — улыбается и целует в плечо, — позже, сейчас я ещё не готов, мне ещё нет и сорока.

— Ты хочешь детей? — смотрю на него немного удивленно.

Они ведь у него уже есть. Взрослые, самостоятельные. И можно не беспокоиться о них слишком сильно, а жить своей жизнью, в свое удовольствие.

— Я всегда мечтал о большой семье, много работал ради этого. Но не получилось.

Артур приподнимается и смотрит на меня.

— Если не уверена, что это для тебя нужно, заведем пса и кучу котов.

— Когда ты смотришь на меня так, я готова согласиться и на собак, и на котов, и на детей, Артур.

Любуюсь его лицом, нависшим надо мной. Кладу ладони на его шею, притягиваю к себе, целую, пытаясь вложить в поцелуй всю гамму чувств, которые он пробудил в груди. Нежность, привязанность, страсть, доверие. Доверие и привязанность выстраивались месяц на рабочем месте. Остальное родилось внутри, стоило впервые его увидеть. И я пыталась задушить в себе это. Все это время пыталась.

Мы целуемся какое-то время. Потом он падает на живот, а я упираюсь подбородком в его спину и вожу пальцем по татуировке. Он сейчас напоминает мне дикого кота, который позволяет, чтобы его одомашнили. Потому что я прекрасно понимаю сколько силы в этих ручищах и что стоит ему встрепенуться, как я окажусь в его плену.

— Знаешь, — говорю задумчиво, подушечкой пальца погладив льва с татуировки. — Я поняла корень своих проблем. Всю жизнь я подавляла свои инстинкты и чувства. Не спорь, не доказывай свою правоту, не высовывайся. Помогай, живи не себя, работай, обеспечивай себя, потому что кто если не ты. В такой жизни не остается места желаниям. Они постоянно задвигаются на задний план. И когда я встретила тебя, я сделала ровным счетом тоже самое. Ведь я тебе не ровня, секретарша-малолетка, устроенная по блату…

Я усмехаюсь. И с досадой качаю головой.

— Нужно было заставить тебя снять штаны тогда, в кабинете. Я хотела этого. Но запретила себе. И знаешь что? Я торжественно клянусь больше не запрещать себе ничего того, что касается тебя.

— Мне прискорбно слышать, что есть семьи, которые задвигают мнение старшего ребенка. Польке повезло, что у нее старший брат, который изначально в ней души не чаял и добровольно няньчил ее. Мне порой казалось, что мы с женой больше по обеспечению, а он в курсе о ее предпочтениях даже больше, чем мать.

Падает на спину и трет глаза.

— Если бы я тогда снял штаны, ты бы давно была моей и похрен на то, что нас бы возненавидели близкие люди. Я Тима безумно люблю, и ненавидел бы себя до конца жизни. Впрочем…даже сейчас чувствую себя подлецом.

— Тогда можем основать клуб, ведь я тоже чувствую себя последней мерзавкой, — поджимаю губы, уставившись в потолок.

На него не смотрю, но ладонь сама ищет его ладонь, и я сжимаю его пальцы переплетая со своими.

— Я понимаю, что это звучит как жалкое оправдание, но ведь мы не виноваты, что Купидон выстрелил и попал? Я не могу заставить себя не чувствовать все то, что я чувствую к тебе. Я знаю, о чем говорю, я пыталась. Но правда в том, что мне еще никогда не было так хорошо, как сейчас, с тобой.

Почему-то улыбается и трет большим пальцем мою ладонь.

— А знаешь, что самое забавное?

Приподнимается и насмешливо смотрит мне в глаза.

— Владимир Константинович сразу заметил мою реакцию на тебя. Я никогда не смешивал работу и личную жизнь. Он это знал. Но в последнее время, как мне кажется, он в банде Полины, у них творческое объединение против Леры. С первой минуты я весь в тебе, твои губы, фигура, твоя выдержка. Он не дурак. Вот поэтому Дину так быстро умыкнул.

Я закатываю глаза и качаю головой. Старый сводник.

И вспоминаю еще кое что.

— И кстати, спасибо за то «раздевайся». Когда я увидела тебя, мозг покинул чат. И потом ты выдаешь это. Гениальный ход.

Я не успеваю закончить, потому что слышу несколько уведомлений о пришедших сообщениях. В два часа ночи.