Моя 24/7 (СИ)

Артур приподнимается и смотрит на меня.

- Если не уверена, что это для тебя нужно, заведем пса и кучу котов.

- Когда ты смотришь на меня так, я готова согласиться и на собак, и на котов, и на детей, Артур.

Любуюсь его лицом, нависшим надо мной. Кладу ладони на его шею, притягиваю к себе, целую, пытаясь вложить в поцелуй всю гамму чувств, которые он пробудил в груди. Нежность, привязанность, страсть, доверие. Доверие и привязанность выстраивались месяц на рабочем месте. Остальное родилось внутри, стоило впервые его увидеть. И я пыталась задушить в себе это. Все это время пыталась.

Мы целуемся какое-то время. Потом он падает на живот, а я упираюсь подбородком в его спину и вожу пальцем по татуировке. Он сейчас напоминает мне дикого кота, который позволяет, чтобы его одомашнили. Потому что я прекрасно понимаю сколько силы в этих ручищах и что стоит ему встрепенуться, как я окажусь в его плену.

- Знаешь, - говорю задумчиво, подушечкой пальца погладив льва с татуировки. - Я поняла корень своих проблем. Всю жизнь я подавляла свои инстинкты и чувства. Не спорь, не доказывай свою правоту, не высовывайся. Помогай, живи не себя, работай, обеспечивай себя, потому что кто если не ты. В такой жизни не остается места желаниям. Они постоянно задвигаются на задний план. И когда я встретила тебя, я сделала ровным счетом тоже самое. Ведь я тебе не ровня, секретарша-малолетка, устроенная по блату…

Я усмехаюсь. И с досадой качаю головой.

- Нужно было заставить тебя снять штаны тогда, в кабинете. Я хотела этого. Но запретила себе. И знаешь что? Я торжественно клянусь больше не запрещать себе ничего того, что касается тебя.

- Мне прискорбно слышать, что есть семьи, которые задвигают мнение старшего ребенка. Польке повезло, что у нее старший брат, который изначально в ней души не чаял и добровольно няньчил ее. Мне порой казалось, что мы с женой больше по обеспечению, а он в курсе о ее предпочтениях даже больше, чем мать.

Падает на спину и трет глаза.

- Если бы я тогда снял штаны, ты бы давно была моей и похрен на то, что нас бы возненавидели близкие люди. Я Тима безумно люблю, и ненавидел бы себя до конца жизни. Впрочем...даже сейчас чувствую себя подлецом.

- Тогда можем основать клуб, ведь я тоже чувствую себя последней мерзавкой, - поджимаю губы, уставившись в потолок.

На него не смотрю, но ладонь сама ищет его ладонь, и я сжимаю его пальцы переплетая со своими.

- Я понимаю, что это звучит как жалкое оправдание, но ведь мы не виноваты, что Купидон выстрелил и попал? Я не могу заставить себя не чувствовать все то, что я чувствую к тебе. Я знаю, о чем говорю, я пыталась. Но правда в том, что мне еще никогда не было так хорошо, как сейчас, с тобой.

Почему-то улыбается и трет большим пальцем мою ладонь.

- А знаешь, что самое забавное?

Приподнимается и насмешливо смотрит мне в глаза.

- Владимир Константинович сразу заметил мою реакцию на тебя. Я никогда не смешивал работу и личную жизнь. Он это знал. Но в последнее время, как мне кажется, он в банде Полины, у них творческое объединение против Леры. С первой минуты я весь в тебе, твои губы, фигура, твоя выдержка. Он не дурак. Вот поэтому Дину так быстро умыкнул.

Я закатываю глаза и качаю головой. Старый сводник.

И вспоминаю еще кое что.

- И кстати, спасибо за то «раздевайся». Когда я увидела тебя, мозг покинул чат. И потом ты выдаешь это. Гениальный ход.

Я не успеваю закончить, потому что слышу несколько уведомлений о пришедших сообщениях. В два часа ночи.

Поднимаюсь, спрыгиваю с кровати и бегу за своим телефоном в коридор. Что-то случилось, иначе быть не может, что-то случилось.

Трясет, пока разблокирую экран. Сообщения от Дины. Пять подряд. Голосовые. Не успеваю нажать включить, как прилетает и видео привет. Этот уже воспроизвожу моментально.

«Хээээй, чувааак», - звучит голос Дины на весь темный коридор. - «Смотри кто здесь у меня в целости и сохранности!»

Камера дрожит, падает со звонким «упс» Дины. Тут же поднимается. И показывает сидящего на диване Тима, который салютует бокалом с, судя по цвету, ромом с колой.

«Короче, мы тут тусим, ты не боись, я его спать уложу. Воооот. Хочешь что-нибудь сказать Сене?»

Камера вновь дрожит и расфокусится, но я могу биться об заклад, что я услышала его голос.

«Скажи, что она сука».

«Цыц ты, хе-хе, Сеня, он пошутил. Он так не думает на самом деле, правда же, Тим?»

Камера наконец фокусируется на Тимофее, и он обреченно говорит.

«Не думает. Но думает, что…»

«Так, свои умные мысли можешь выслать ей на электронную почту а пока пока-покааа»

Мелодичный голос Дины пропадает. Я стою как истукан. И мое плечо вдруг опаляет второе дыхание. Артур стоит за спиной, чувствую кожей. И, должно быть, все видел и слышал.

Я сжимаю телефон в ладони и поворачиваюсь к нему.

- Они в порядке, - пытаюсь придать голосу хоть каплю позитива.

- Мне порой кажется, что Дине нравится Тим, - хмыкает Артур и целует мой затылок, пока рука проникает к треугольнику, - у вас доверительные отношения?