Моя

— Если бы это было так, как ты говоришь, они были бы живы. И брат бы сейчас был с нами, а не… с ним, — закончила я совсем тихо.

— Малыш, если ты сюда пришла, чтобы накручивать себя, то мы сейчас же уйдём! — строго отчитал меня Акимов. — Ты ни в чём не виновата! Просто так сложились обстоятельства! Поняла?

— Да.

Поняла ли я?

Наверное.

Только от этого совсем не легче.

Но мне же не привыкать строить хорошую мину при плохой погоде, правда же?

Вот и сейчас улыбнулась любимому со всей благодарностью и теплом.

— Спасибо, — прошептала я, крепче прижавшись к нему, обняв за талию.

Меня стиснули в ответных объятиях, несколько раз поцеловав в макушку, после чего отпустили, и мы продолжили путь.

Могилы родителей находились рядом. Они даже оформлены были одинаково. Небольшой тёмный монолит с овальными фотографиями по центру и датой рождения и смерти под ней. Поделила букет пополам и положила поверх каждой могилы.

— Простите меня, — шепнула неслышно. — Я не смогла…

Больше сказать ничего не вышло, слёзы буквально задушили, не позволяя сделать ни одного полноценного вдоха. Даже не заметила, как оказалась вновь стоящей в объятиях Артёма, который что-то ласково приговаривал на ухо, гладя по голове. Я его не понимала, лишь впитывала тепло его тела, постепенно успокаиваясь и растворяясь в ощущении защиты.

— Прости меня, Тём. Прости. Я должна была больше тебе доверять, а не позволять страху…

— Тш… Ты ни в чём не виновата. Ни в чём. Это я не должен был отпускать тебя. Должен был настоять, не позволять тебе уходить к нему.

Не стала ничего отвечать, чтобы не продолжать этот спор. Должен, не должен… всё это враз показалось полнейшей глупостью. Главное, здесь и сейчас он рядом со мной.

— Поехали отсюда? — предложила я немного погодя, чуть отстранившись. — Пончиков хочу и кофе, — дополнила в смущении.

Артём неоднозначно фыркнул, а после расцепил руки, переплёл наши ладони и повёл в сторону выхода. Через некоторое время мы, закупив коробку вкусняшек, приехали к одной из новостроек в центре, куда въезд был разрешён только для жителей. Ещё через пару минут мы уже входили в просторную трёхкомнатную квартиру. Небольшая прихожая с отдельной гардеробной переходила в длинный коридор, заканчивающийся кухней с выходом в просторный зал с правой стороны. С левой — расположились две спальни, соединённые между собой ванной комнатой. Из окон виднелась набережная, а с другой стороны их спортивный комплекс.

— Чья это квартира? — поинтересовалась я невольно, усевшись за стол на кухне.

Артём принялся колдовать над кофеваркой.

— Моя, — ответил он, включив аппарат и полез в буфет за чашками.

— А что со старой?

Отчего-то почувствовала неловкость, поэтому отвела взгляд от мужчины, сосредоточившись на изучении белой коробки с логотипом продавца на крышке.

— Продал. Ещё полгода назад. Добавил денег и взял эту, — пояснил Артём.

— Хорошо, — кивнула я, думая о том, сколько девиц здесь побывало за это время.

И вот зачем думаю об этом?

Будто я не помнила, насколько этот мужчина помешан на сексе. Ему же ежедневно надо, а значит, и девиц здесь было не сосчитать. Более того, он свободный человек, не обременённый отношениями. Конечно, у него их было и не по одной. Вопреки, вроде как, пониманию, захотелось встать и уйти. Просто стоило представить, что он с ними… да хоть на этом же кухонном столе! Это же… Воображение тут же подкинуло массу картин самого пошлого содержания. И не со мной. Дышать стало тяжело. Резко подскочила с места и бросилась в прихожую со словами:

— Мне пора.

Правда, не успела сделать и пары шагов, как оказалась перехвачена за талию и прижата спиной к стене коридора.

Если на кухне из-за окна было светло, то здесь царил полумрак, навевая ещё худшие образы, а близость Артёма доводила меня до отчаяния.

— Отпусти, — попросила я его едва слышно. — Зря я вообще согласилась на эту прогулку.

— Эй, — ласково позвал меня Артём, обхватив моё лицо обеими ладонями. — Что случилось, медовая?

А я от его нежности едва не расплакалась (в который раз, интересно?). И промолчала, конечно же.

— Лина, — позвал он меня, вынуждая смотреть на него, попутно вытирая большими пальцами безмолвные слёзы с щёк. — Ну, что с тобой? Скажи, что не так? Я всё исправлю, обещаю, малыш. Только не плачь, ладно? Всё будет хорошо, вот увидишь. И Антошка с сыном останутся с тобой. Я всё для этого сделаю. Только не молчи.

А я вспомнила последнюю угрозу Стаса.

— Не надо, Тём. Не лезь в это. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты пострадал. А он тебя уничтожит, если решишь перейти ему дорогу. Пусть всё остаётся, как есть. Я справлюсь, честно.

И сама не верила своим словам, что уж говорить о любимом, который всегда насквозь видел все мои помыслы.

— Я верю, что справишься. Но я не хочу, чтобы ты справлялась, медовая. Я хочу, чтобы ты жила. И жила счастливо. И улыбалась. А не плакала постоянно.

— А если я пообещаю не плакать, оставишь всё, как есть? — отшутилась я вяло.

— Не оставлю, но попытка хорошая, — оценил он мою смекалку уйти от разговора.

В этот момент запищала кофемашина, сообщая о готовности напитка.