Моя анимежизнь 10: Генезис

— Я вообще к конфликтам и скандалам не склонен, ты чего? — удивился я. — Буду сидеть, кивать, улыбаться и говорить только если ко мне обратятся. Я уже опытный, пап.

— Не тогда, когда дело касается Хэруки-тян, — вздохнул он.

— Горло за нее перегрызу любому, — спокойно ответил я. — Но она, вообще-то, многократно награжденная личность, которая для Японии сделала очень многое. А главное — останавливаться не собирается. А что сделала наша уважаемая принцесса?

Отец поперхнулся чаем, который, на свою беду, решил отпить прямо в этот момент и разразился десятиминутной речугой о том, почему мы должны чтить Императорскую фамилию. Мракобесие, не более, но почему-то убедительно!

— Пофигу, короче, — потряс я головой, развеивая морок. — Императора и его семью мы чтим, на этот счет можешь не переживать. Но я — корпоративный актив, не государственный, и жениться волен на ком хочу. А я хочу на ней, — указал в сторону столовой, откуда нон-стопом поступала потешная многоголосица. — А если с ней что-то случится — мне в этом мире делать будет нечего, пойду дальше, ее искать, и насрать, сколько перерождений это займет!

— Что ты такое говоришь, сын?! — полезли у бати глаза на лоб. — За кого ты нас держишь?

— Я историю хорошо знаю, отец, и прекрасно представляю, что сильные мира сего охотно раздражающе-талантливую девушку сожрут, если им это покажется наиболее выгодным вариантом. Нет уж — демонстративно выпущу себе кишки перед Императорским дворцом, а Нанако попрошу аккуратно отрубить мне голову, чтобы, не дай бог, не покатилась и не пугала своим видом окружающих. Она ведь будет стараться изо всех сил, и род Одзава опозорен не будет! — со светлой улыбкой похлопал насупившегося отца по плечу. — Но до этого ведь не дойдет, верно? Пойду акций куплю, привык каждый день понемножку инвестировать, ощущаю потребность.

Не дожидаясь ответа, пошел наверх, стремительно теряя остатки настроения. Богатые тоже плачут — факт, а мне вдвойне хуже, вот, дожил до истеричного «тронете Хэруки — выпилюсь!». Фигня, два жалких года, и с документом о совершеннолетии начну играть по-крупному. Посмотрим, твари, кто кого!

Весь такой боевой включил «Нинтенду», дождался загрузки и раскидал миллион по старым, проверенным активам.

На лестнице раздались хорошо знакомые шажки.

— Братик? — показалась над полом сначала верхушка высокой этнической прически, затем — аккуратный лобик, и, наконец, остальная Чико. — Все в порядке?

Ну вот, заметила.

— Иногда так бывает, что все в порядке, но что-то все равно не в порядке, — невнятно ответил я.

— Хочешь, я скажу, что заболела и ни за что не хочу с тобой расставаться? — с сочувствующей улыбкой предложил хороший ребенок способ слиться, и, аккуратно поправив юкату, уселась в соседнее кресло.

— Не, братик не настолько рохля, — отмахнулся я. — Но мне очень приятна твоя забота.

— Кто-то же должен заботиться о том, кто так старается заботиться обо всех, — согрела она мне сердце теплой улыбкой. — Ты всегда можешь поговорить со мной, ты знал?

— Знал, — кивнул я.

— Тогда давай, я готова тебя выслушать! — Чико устроилась поудобнее и сложила пальчики перед лицом — типа психолог из какого-нибудь кино.

— Есть мнение, что меня хотят женить на принцессе. Это — огромная честь, но я люблю Хэруки, и ни за что не женюсь ни на ком, кроме нее.

— И в чем проблема? — подняла бровку сестренка.

— В том, что… — начал я и завис.

А ведь правда — где проблема-то? Меня что, в цепях в храм потащат? Да хрен там — мне никто и предложений никаких делать не станет, вон, даже Хэруки со мной позвали. Зачем я себя накручиваю?

— Помогло? — ехидно улыбнулась Чико.

— Помогло! — признал я.

— Тогда идем? — протянула она мне руку.

— Идем! — взял сестренку за ручку, и она повела меня вниз, где все уже были готовы.

С близнецами нянчиться будут обе бабушки сразу, поэтому смело погрузились в лимузин и поехали к вертолету — в Уцуномии Император почему-то не живет. У дома Аоки к нам присоединился поблескивающий лысиной (как метафора максимально ухоженного вида) Ринтаро-сенсей.

Поздоровались.

— Для второго сезона конкурса скульптур из покрышек выбрали твою статую в полный рост! — с ухмылкой поведал он мне.

— Большая честь! — гоготнул я. — Придется приехать на открытие. Нормальная статуя смущает, но из покрышки — прикольно, особенно если разрешить кому угодно ее красить, разрисовывать и перекрашивать.

— Из братика сразу же сделают клоуна! — захихикала Чико, заразив смехом и остальных.

— Клоуном мне быть нравится, — просмеявшись, привычно ответил я. — Прямая аналогия, кстати — из всех цирковых профессий только клоун должен уметь абсолютно всё!

— И все — одинаково плохо! — подключилась к любимой семейной игре «постебись над Иоши» Хэруки.

— Кто-то же должен находить тех, у кого получается хорошо и задавать им направление, — не повелся я.

— У тебя хорошо получается, — улыбнулась мама, которой происходящее очень нравится — наконец-то перестала трястись над деточками и куда-то выбралась вместе с семьей.

«Куда-то», ага! Совсем ты, Иоши, зажрался.