Моя анимежизнь

Больше вы нам не нужны!

Америка — враг!

Мы запомним навеки

Тени на стенах домов…

Ого, какие мощные антиамериканские настроения гуляют в ее хорошенькой головке. Неплохо, неплохо. Из этого вполне могла бы получиться песня в стиле «панк».

Мурата-сан допела свой текст, мы похлопали. Президент сказала:

— Мурата-сан, мне понравилось. Но невежливо вот так прерывать обсуждение стихотворения Исиды-сана. В следующий раз дождись своей очереди, хорошо?

Мурата-сан покраснела от стыда, извинилась перед Исидой-саном, он сказал: «Ничего страшного», и она села на свое место. Вернулись к обсуждению стихотворения Исиды. Пришло время высказаться Хэруки:

— Исида-сан, мне очень понравилось, как ты описывал деревья! — не обманула она моих ожиданий. Я с трудом подавил смешок. Исида-сан поблагодарил Хэруки за комплимент.

— Президент, можно я сразу выскажусь о песне Мураты-сан? — спросила разрешения моя одноклассница. Президент одобрила.

— Мурата-сан, твоя песня тронула меня до глубины души. «Тени на стенах домов…». Это ведь про Хиросиму, правда? Там погибла первая жена моего дедушки, — ничего себе! Насколько же ты стар, дед? Хэруки продолжила: — Дедушка очень любил ее! Конечно, потом он встретил мою бабушку, но он до сих пор горюет о своей погибшей жене.

Хэруки села за парту, и я показал ей большой палец. Она благодарно улыбнулась в ответ.

Дальше высказалась сама президент:

— Исида-сан, мне понравилось, как ты описал постоянный обман лирического героя злыми духами, а его стремление достичь цели поистине вдохновляет, — с теплой улыбкой похвалила она Исиду-сана. Серьезно? Там такое было? Исида-сан в очередной раз покраснел. Слушай, тебе нужно поработать над этим. Если ты станешь великим поэтом, похвалы придется выслушивать постоянно. Так ты рискуешь остаться краснорожим навсегда!

— Теперь твоя песня, Мурата-сан. Меня восхищает накал страсти в тексте. Здорово, что у тебя есть гражданская позиция, которую ты хорошо выразила в тексте. Из этого могла бы получиться прекрасная протестная песня.

Мурата-сан поблагодарила президента. На этом обсуждение закончилось. Про меня все забыли, а я не стал напрашиваться.

Мы сдвинули столы и достали из сумок принесенные вкусняшки. Президент заварила чай, и мы дружно захрустели всяким. После чаепития президент объявила заседание клуба законченным. Все попрощались друг с другом и вышли из класса.

— До завтра, Иоши — помахала мне рукой Хэруки и убежала искать Фукуду-сан. У той как раз должны были закончиться занятия в клубе изучения английского языка. Интересно, у них такой же безалаберный регламент, как у нас?

В одиночку отправился к обувным шкафчикам, переобулся. Школьный спортзал находился в отдельном здании, поэтому я пошел через двор. В нем увидел Кеиджи, вместе с другими школьниками он что-то увлеченно искал под трибунами школьного стадиона. Видимо, это одно из занятий клуба любителей криминалистики? Не стал отвлекать друга.

Физкультуры по какой-то причине у нас пока не было. В расписании она стояла в ближайшую пятницу, поэтому в здание спортзала я входил с любопытством вертя головой. От входа вел коридор, справа от него располагались двери кабинетов. Слева — входы в раздевалки и большая дверь непосредственно в спортзал. Я подошел к ней, открыл, увидел огромное помещение. В центре зала была натянута волейбольная сетка, по краям — баскетбольные щиты с кольцами. Вокруг игровой площадки были разлинованы беговые дорожки, по ним как раз бегали школьники в спортивной форме. Девушек не было, а форма парней состояла из белых футболок и шорт чуть выше колена. Интересно, у девушек она отличается? Вдоль стен с двух сторон располагались трибуны. Поднял взгляд вверх — по всему периметру, прямо под потолком, увидел окна, забранные металлической сеткой. Понятно, мячиком не разобьешь. На потоке висели лампы дневного света, так же защищенные сеткой.

Среди бегущих («первых нет и отстающих» — хихикнул я) заметил Кейташи. Он входил в тройку лидеров. Его лицо было сосредоточенным, он глубоко и размеренно дышал, переставляя ноги. В общем, бежал. Естественно, я не стал его отвлекать и пошел на трибуны. Сел в первом ряду, достал листок для написания ранобэ, подложил под него учебник математики, потому что он оказался самым широким. Немного пописательствовал.

Тренер дунул в свисток, ребята подошли к нему, он, активно жестикулируя, повещал минут пять. Я не прислушивался — незачем. Наконец, он отпустил легкоатлетов. Кейташи, махая рукой, быстрым шагом подошел ко мне.

— Видел? Как тебе? — спросил он. Я видел, поэтому честно ответил:

— Хорош. Ты говорил, что ты хороший бегун, но я даже не представлял насколько.

Кейташи довольно заулыбался, мы вышли в коридор. Он попросил подождать, пока примет душ и переоденется. Я не был против. Вышел во двор, нашел скамейку и уселся на нее. Кеиджи с одноклубниками уже ушел. Нашли что искали, видимо. Сочинять ранобэ больше не хотелось, поэтому я прикрыл глаза и расслабился, терпеливо ожидая Кейташи.