Моя автобиография

Джимми Фриззелл — «Манчестер Сити», Джордж Грэм работал с «Арсеналом». Мне нравится Джордж — отличный человек и товарищ. Когда у меня были проблемы с Мартином Эдвардсон по поводу контракта, нашим председателем был сэр Роланд Смит. Акционерные общества умеют создавать неприятности. И приходилось ждать, пока дело рассмотрят. И вот сэр Роланд предложил, чтобы Мартин, юрист клуба Морис Уоткинс и я поехали на остров Мэн и решили вопрос с моим новым контрактом. А Джордж в «Арсенале» в то время получал вдвое больше меня.

Джордж Грэм

— Если хочешь, я тебе дам свой контракт, — сказал Джордж.

— Ты серьезно?

И вот я еду на остров Мэн с контрактом Джорджа. Мне нравился Мартин как председатель правления. Сильный человек. Единственная проблема в том, что он считал, что каждая копейка в клубе принадлежит ему. Он платил столько, сколько считал нужным. Не только мне — всем.

Когда я показал ему контракт Джорджа, он не поверил.

— Позвони Дэвиду Дейну, — предложил я ему. И он позвонил, а Дейн, председатель правления «Арсенала», сказал, что не платит своему тренеру столько, сколько указано в контракте. Невероятно — у меня был контракт Джорджа, подписанный Дейном. Если бы не юрист Морис и Роланд Смит, тот день был бы последним моим днем в клубе. Хотя и после я не был уверен в своем будущем.

В этой истории, как и во всех историях моей тридцатидевятилетней тренерской карьеры, была мораль: ты должен стоять за себя. Другого пути нет.

Глава 3 Пенсия отменяется

Как, заснув перед телевизором на пять минут, Алекс Фергюсон продлил стаж на 11 лет.

На Рождество 2001 года я задремал на диване перед телевизором. На кухне назревал бунт. В этом традиционном месте семейных советов было принято решение, которое изменило жизни каждого из нас. Я проснулся оттого, что глава мятежа пнула мою ногу. В дверном проеме я разглядел три фигуры: мои сыновья стояли в ряд, выражая сплоченность.

«Мы посовещались, — сказала Кэти, — и решили, что ты не подашь в отставку».Я взвесил услышанное и понял, что у меня нет желания сопротивляться. «Во-первых, твое здоровье в порядке; во-вторых, с домашними хлопотами я справляюсь без тебя; в-третьих, ты еще слишком молод». Кэти говорила это и раньше, но тогда сыновья не стояли за ее спиной. Банда была заодно. «Ты поступаешь как дурак, папа,— сказали мне мальчики, — не увольняйся. Тебе есть в чем прибавить. Ты можешь построить новый «Манчестер Юнайтед».Вот что значит задремать на пять минут. Закончилось тем, что я проработал еще 11 лет.

Одна из главных причин, почему я решил уйти, — замечание Мартина Эдвардса после финала Лиги чемпионов-1999 в Барселоне. Мартина спросили, найдется ли работа для меня, если я оставлю должность менеджера. Он ответил: «Мы не хотим, чтобы повторилась история с Мэттом Басби»[8]. Меня впечатлили его слова. Мое время и время Басби нельзя сравнивать. В мою эру нужно бороться с дополнительными сложностями, создаваемыми агентами и СМИ. Ни один здравомыслящий человек не ввяжется в это после завершения тренерской карьеры. Не было малейшего шанса, что я буду вовлечен в перипетии трансферного рынка.

Мой план: не паникуй до последних 15 минут, сохраняй спокойствие до последней четверти часа, а потом иди ва-банк

Что еще подтолкнуло меня к отставке? После финала в Барселоне я не мог избавиться от чувства, что я достиг вершины. Прежде мои команды рано заканчивали борьбу в Европе, и европейские трофеи казались мне призрачными. Когда ты достиг того, к чему стремился всю жизнь, ты должен спросить себя, сможешь ли еще раз повторить успех. Когда Мартин Эдвардс сказал, что хочет избежать синдрома Мэтта Басби, моей первой мыслью было: «Чепуха». Второй: «60 — хороший возраст, чтобы уйти на пенсию».

Особняк Алекса Фергюсона

Итак три вещи не давали: расстройство от слов Мартина, который потревожил Мэтта Басби; неуверенность в том, что я смогу завоевать второй Кубок чемпионов; и цифра 60, превратившаяся в навязчивую идею. Я работал тренером с 32 лет.

60-летие сильно действует на человека. Как будто переходишь на другой уровень. 50 — поворотный момент. Полвека. Но ты не чувствуешь эти 50.

В 60 ты говоришь: «Боже, я чувствую себя на 60, мне 60!» Ты проходишь через это. Хотя понимаешь, что изменение иллюзорно, просто смена цифр. Сейчас возраст меня не беспокоит, но 60-летие оказалось серьезным психологическим барьером. Оно мешало чувствовать себя молодым.