Моя автобиография

— Ты нас всех за идиотов держишь? — спросила как-то она, пронзая меня взглядом.

— Что? — попытался я выиграть время.

— Ты за идиотов нас всех держишь? Покажи мне ту счетную книгу.

— Э нет, книгу я тебе показать не могу, — на ходу придумывал я. — Это святое. Только налоговый инспектор может ее смотреть, и он проверяет ее каждую неделю.

Нэн повернулась к мужу и спросила:

— Это правда?

— Ну, я не знаю.

Тут ее пыл спал:

— Если я узнаю, что мой муж оставляет у тебя деньги, я перестану к тебе ходить, — пригрозила Нэн.

У меня сохранилось немало воспоминаний о жизни среди крепких духом людей. Иногда даже жестких. Порой я возвращался домой с рассеченной головой или синяком под глазом. Это было нормально для владельца паба. Если страсти накалялись или начиналась потасовка, приходилось разнимать драчунов. При этом частенько получал и сам. Но, оглядываясь назад, понимаешь, что это было удивительное время, с яркими персонажами и весельем.

Помню, зашел человек по имени Джимми Вестуотер, весь бледный, еле дышит.

— Господи, что с тобой? — спросил я. А Джимми обернулся целым свертком шаньдунского шелка, чтобы выбраться из порта незамеченным, да так, что едва не задохнулся.

Другой Джимми, работавший на меня и отлично следивший за нашим заведением, однажды пришел с бабочкой. Один из посетителей удивился:

«Бабочка в Говане? Ты сума сошел?» А как-то в пятницу вечером я зашел в паб и застал человека, продающего у барной стойки птичий корм. В той части Глазго все держали голубей.

Я спросил, что это, и мне ответили таким тоном, будто я спросил о самой очевидной вещи на свете: птичий корм.

Гол забил Алекс Фергюсон

Ирландский парень по имени Мартин Корриган славился тем, что мог достать любую необходимую в хозяйстве вещь: посуду, столовые приборы, холодильник — что угодно. А один человек вошел и предложил:

— Не нужен бинокль за пятерку? А то я на мели, — и достал отличный прибор, завернутый в бумагу.

Я ответил:

— Куплю за пятерку с одним условием: ты останешься выпить здесь и не пойдешь в заведение Бакстера.

Он был славным малым с дефектом речи, и я купил у него бинокль, а он тут же оставил три фунта у стойки.

Когда я приносил домой покупки, Кэти очень злилась. Помню, как принес красивую итальянскую вазу, которую она видела в магазине за 10 фунтов. Я же отдал за нее 25 у стойки. А однажды с гордым видом пришел домой в новом замшевом пиджаке, который отлично смотрелся.

— И сколько ты за него отдал? — спросила Кэти.

— Семь фунтов, — самодовольно ответил я.

А через две недели мы собирались на вечеринку, которую устраивала сестра Кэти. Стоя перед зеркалом, я любовался покроем и решил оправить рукава, как делают обычно мужчины. И оба рукава оторвались прямо у меня в руках. На мне остался пиджак без рукавов.

Кэти покатилась со смеху, а я закричал в гневе: «Я убью его!» В пиджаке даже не было подкладки.

На стене в бильярдной висит портрет моего лучшего друга Билли. Это был еще тот парень, он даже не мог сам заварить чашку чая. Однажды мы ужинали у него дома, и я попросил его поставить чайник. Билли пропал минут на пятнадцать — он звонил жене Анне, чтобы узнать, как заваривать чай.

Как-то вечером Анна оставила в духовке мясной пирог, а Билли в это время смотрел фильм «Ад в поднебесье»[7]. Через два часа она вернулась, а из кухни валил дым.

— Господи, почему ты не выключил духовку? Ты что, не видишь дым? — разозлилась она.

— Я думал — это из телевизора, — закричал Билли. Он думал, это спецэффект от горящей в фильме башни.

В его доме постоянно собиралась куча народа. Все слетались на его свет, как мотыльки. Для них он был, правда, не Билли, а мистер МакКекни. Они с Анной растили замечательных сыновей Стивена и Даррена, которые до сих пор дружат с моими. Хотя Билли уже нет с нами, я всегда вспоминаю веселые моменты, которые мы пережили вместе.

Костяк моих друзей как раз из того времени. С Дунканом Петерсеном, Томми Хендри и Джимом МакМилланом мы ходили в детский сад с четырех лет. Дункан работал сантехником в «Ай Си Ай» в Гранджемуте и рано пошел на пенсию. Сейчас он живет в небольшом симпатичном доме в Клируотере, штат Флорида, и много путешествует. Томми, у которого были проблемы с сердцем, и Джим работали инженерами. Четвертый друг, Энгус Шоу, ухаживает за больной женой. Джон Грант, с которым мы тоже близки, переехал в Южную Африку в шестидесятых. Вместе с женой и дочерью они ведут оптовую торговлю.

Когда я подростком ушел из клуба «Хармони Роу», то отдалился от ребят из Гована. Им казалось, что я поступил неправильно, перейдя в «Драмчэпел Эматерс». Мик МакГован, руководивший «Хармони Роуд», больше со мной не разговаривал. Он был непримиримым человеком, этот Мик МакГован. Он переживал за «Хармони Роу» душой и сердцем и просто вычеркнул меня из памяти. Но с ребятами из Гована мы продолжали ходить на танцы лет до девятнадцати-двадцати. Тогда мы и стали встречаться с девушками.