Моя бабушка курит трубку

Друг Левы, Василий Петрович,

Не погиб в катастрофе.

И этим по праву гордятся советские люди,

И женщины дарят герою букеты фиалок,

А дети Богемы ему дифирамбы поют.

Друг Левы, Василий Петрович, – борец с алкоголем.

Он зорко следит за упадком кривой потребленья.

Он с гневом срывает с бутылок вина этикетки

И клеит на них этикетки от соков и вод.

Друг Левы, Василий Петрович, не чтит разгильдяйства.

Он ярый сторонник и скромный знаток дисциплины,

Он раньше 5 никогда не уходит с работы

И раньше 8 никогда не приходит домой.

Друг Левы, Василий Петрович, – дальновидный политик.

Он шлет и в ООН и в ЮНЕСКО свои предложения.

Его предложеньям все сразу внимают с восторгом

И вводят эмбарго и вето на вывоз и ввоз.

Друг Левы, Василий Петрович, стоит на трибуне,

Ему улыбаются хмурые дяди в партере,

И он попадает под пулю агента АНТАНТЫ,

И Лев неутешно над другом усопшим скорбит.

«Не гонитесь за внешним эффектом…»

Не гонитесь за внешним эффектом,

Не давайте мне денег на лапу.

Я не стану салонным поэтом,

Я не чту всемогущего ПАПУ.

Я не верю брюхатым гомерам,

Я слагаю неверные строчки,

И где мне указуют примером.

Я не ставлю положенной точки…

Я глотал свою «Приму» и пиво,

Я хотел себя кончить в шестнадцать.

Заблудившись в плакатах и чтиве,

Мне хотелось во всем разобраться.

И лилейные речи летели,

А мажорные марши играли.

И сливались в черту параллели,

Открывая могучие дали.

Время сказок склонилось к закату,

Когда я перестал удивляться.

Я не чту всемогущего ПАПУ.

Научите во всем разобраться!

Весеннее впечатление

«Прелестно, прелестно!» – кричали

Московские белые чайки,

А три пионера на Пресне

В чижа в подворотне играли,

А древняя дама с авоськой

Гуляла Тверским до молочной,

Гудели заводы. НИИ не стояли,

И чайки прелестно кричали,

И в буднях, грохочущих в небе,

Рождалось чего-то такое.

И очень хотелось, ну очень

Кому-то пожать его руку.

Хотя, откровенно, чего-то

Конечно же и не хватало,

Но пели на стройках малярки.

И вторил им хор штукатуров.

И вдруг ситуация как-то

Сама, вроде, стала яснее,

И взгляды сердитых смягчились,

Веселые стали смеяться.

И поняли люди, что скоро

Наступит так жданное лето,

Что зелень не зря на деревьях!

И птицы не зря прилетели!

Что снег весь растаял, и кошки

Орут под окном неспроста!

И город кипит ощущеньем.

Сознанием и ликованьем.

И вечером город не хочет ложиться

В постели, ему не до сна.

И все постовые побрились

И теплые сняли шинели.

Торжественно жезлы подняли

И провозгласили: «Весна!»

«Зубастые рыбы…»