Моя бабушка курит трубку

Я часто вижу его по утрам, когда бреюсь.

Он плюет мне из зеркала прямо в лицо.

И тогда я опасною бритвою режусь,

Чтоб увидеть на нем след кровавых рубцов.

Людоед пойман, людоед пойман,

Людоед пойман, но не пленен.

Людоед пойман, людоед пойман,

Людоед пойман, и я явно не он.

У него те же глаза, и та же улыбка,

У него в левом ухе по отдельной серьге.

Он смолит мой «Житан» и с соседскою Лидкой

Он давно и надежно на короткой ноге.

Людоед пойман, людоед пойман,

Людоед пойман, но не пленен.

Людоед пойман, людоед пойман,

Людоед пойман, но я явно не он.

Это я, а не он, когда жизнь на излете,

Умею крылами Луну подметать.

И несясь сквозь парсеки в таранном полете

Насмерть биться о землю, но снова вставать.

Людоед пойман, людоед пойман,

Людоед пойман, но опять не пленен.

Людоед пойман, людоед пойман,

Людоед пойман, и я явно не он.

Людоед пойман…

Людоед пойман, но не пленен.

Людоед пойман, людоед пойман,

Людоед пойман, и я явно не он.

Полюби меня

Я иду Арбатом к мужикам в гараж,

У меня под глазом перманентный бланш.

А моя наколка – ветер и броня,

Не видала в жизни толка – полюби меня.

Я курю отборный, сборный табачок

Пиджачок мой черный чешет ветерок.

И бульварным морем проплываю я,

Не видала горя, полюби меня!

И в бульварном море пропадаю я,

Не видала горя – полюби меня!

Взгляд от подбородка, я весел и суров,

А моя походка мелет пыль дворов.

Я исполнен страсти жаркого огня

Не видала счастья – полюби меня!

Я исполнен страсти, воли и огня,

Не видала счастья – полюби меня!

Самый маленький звук

Струна отзвенела, уснул саксофон,

Он неловко укрылся плечами.

Аккуратно закашлялся аккордеон,

И тарелки, озябнув, смолчали.

Контрабас как-то нежно взглянув на трубу,

Вдруг вздохнул еле слышно бемольно.

И когда дозвучал самый маленький звук,

Стало больно, очень больно.

И когда дозвучал самый маленький звук,

Стало больно, очень больно.

Страсть