Моя бабушка сошла с ума

— Ничего, милая, это не секрет. У нас рядом лес, когда есть возможность заплатить налог, я иду туда, собираю орехи, разные травы, а муж всё это продает в городе. А в зимнее время вяжу на продажу.

— Налог? А что за налог? — не поняла я.

— Лес принадлежит графу. Если мы хотим пользоваться его дарами: дровами там запастись или ягоды, к примеру, собрать, мы платим ему налог. Таков закон.

— Даже старики? — опешила я.

— А как же? Пока живы — должны платить. Но, признаюсь, старикам трудно выживать.

Я замолчала, обдумывая сказанное, пока хозяйка заваривала какие-то травы. “Наверно у Иргиуса тоже управляющий, вот он и назначил налог, а граф и слыхом о нем не слыхивал”, — решила я.

Проведя еще какое-то время в гостях, вернулась в поместье. Мне не терпелось поговорить с дедом, и “просветить” относительно столь немыслимых дел, творящихся за его спиной. Решив не тратить время на переодевание, спросила у первого попавшегося слуги, где хозяин дома, и поспешила в указанном направлении. Постучав и получив разрешение войти, с пылающими щеками перешагнула порог. Бабуля сидела подле деда, и что-то мурлыкала ему на ухо.

— Кхе-кхе, — откашлялась я, привлекая к себе внимание.

— Ника, что за вид? — взглянув на меня, тут же спросила бабушка, широко распахивая глаза. — Да за тобой как будто волки гнались.

— На улице очень жарко, — ответила я, смущенно касаясь щеки. — А я только что вернулась из деревни.

— Что у тебя за нездоровая любовь к деревне проснулась? — поджимая губы, спросила бабуля. Я ее замечание пропустила мимо ушей, не желая провоцировать конфликт.

— Вы знали, что старики в деревне вынуждены платить налог за посещение леса? — обратилась я прямиком к деду.

— Конечно. Это мое распоряжение.

— Как? — растерялась я, не понимая, как ему в голову могло прийти подобное. Он ведь и сам был не молод, должен понимать какого другим.

— Ника, я попрошу тебя не влазить в мои дела.

Мужчина поднялся с дивана, и подошел ко мне. Взглянув в его глаза, замерла как лягушка перед ужом. Его взгляд гипнотизировал, глубоко проникал, испепеляя мою волю и разум. Это длилось не более пары секунд, но покинула я комнату совсем другим человеком.

Не помню, как прошла к себе, закрыла дверь и упала на кровать. Бессмысленным взглядом уставилась в потолок, пытаясь осознать произошедшее. Сила и мощь деда поразили, а ведь я была уверена, что он только немного проявил их в отношении меня. Куда я попала? Как выжить в мире, наполненном такой сокрушительной магией, когда у самой ее нет даже чтоб защитить себя? Впервые, со времени возвращения из столицы, я ощутила весь ужас, от понимания, что не только ни вернусь домой, но и никогда не найду себя в этом мире. Все эти мысли накрыли как волна цунами, и под их тяжестью, задыхаясь, дрожа, скрутилась калачиком на постели, страшась за будущее. В этот вечер я не вышла к ужину, переживая сильное эмоциональное потрясение. Бабушка даже не заметила этого.

Утро принесло небольшое расслабление. Страхи отступили на задний план, хотя по-прежнему видела перед собой беспощадные глаза Иргиуса. И тут я впервые подумала о том, что, в сущности, не знаю кто он. Граф, владелец земель, богатый, влиятельный, хорошо выглядящий, для своих лет, мужчина. Волшебник? Колдун? Маг? Злодей? Или человек, желающий оградить себя и тех, кого любит от непривычного влияния? Этого я не знала. Как и не знала, как мне теперь самой жить дальше.

За завтраком дед сообщил, между делом, что идут переговоры о перемирии двух королевств, враждующих друг с другом последние годы. Я отметила это мимоходом, как информацию о погоде. Какое мне дело, что творится в верхах, когда я не знаю, что делать со своей жизнью? А вот бабулю, судя по всему, это очень заинтересовало, так как она тут же спросила:

— Ты узнал об этом в столице?

— Да, сам король со мной поделился, — понизив голос, многозначительно сообщил он.

Я водила ложкой по тарелке, так как аппетита у меня совсем не было. Извинившись, вышла из-за стола и отправилась в комнату. Что-то внутри меня надломилось, и я впервые в жизни опустила руки, не зная, чем заняться. Это было так непохоже на меня, словно глаза Иргиуса отобрали все силы, данные от рождения. Я буквально превратилась в тень от себя. Не в прямом смысле. Мое тело никуда не исчезло, но внутри была зияющая пустота.