Моя беспокойная жизнь

Вряд ли кто-либо из читающих эти строки усомнится в личном мужестве Джой. Ей приходилось иметь дело с леопардами и львами буша. Более того, в обязанности ее мужа как инспектора по охране дичи входило выслеживание и уничтожение львов-людоедов, и она сама не раз находилась слишком близко от этих львов, чтобы чувствовать себя спокойно. Однако, возможно, самым смелым ее поступком, по ее собственному признанию, был выход на трибуну с лекцией, прочитанной с сильным австрийским акцентом в свойственной ей манере быстро говорить перед трехтысячной аудиторией в Лондоне в начале ее лекционного турне по странам мира. Сердце Джой остается в уголках земного шара с еще нетронутой дикой природой, ее друзья — четвероногие существа, но ради их интересов она бросила вызов всем превратностям славы, которые могут действовать на нервы сильнее, чем нападающие носороги или панически бегущие слоны.

Джой Адамсон стала всемирно известной, и этот рассказ о ее жизни — от счастливого детства в большой и дружной семье в Австрии накануне первой мировой войны до ее уединения среди животных на берегах озера Наиваша в Кении — не нуждается в представлении ни с моей стороны, ни с чьей-либо другой. Это единственная в своем роде история, рассказанная с присущими всем ее книгам прямотой и простотой, — история благородной, творческой и одаренной личности, обладающей большим чувством привязанности к своим четвероногим собратьям. Это история человека, посвятившего свою жизнь наблюдению за ними как за индивидуальностями, чтобы раскрыть их сообразительность, чувства и поведение, запечатлеть полученные результаты пером и кистью, а также повсеместно защищать их. Однако настоящая книга не является научным трактатом или какой-то полемической работой. Это рассказ об истории женщины мужественной, веселой и жизнелюбивой. «В буше нет скучных дней», — говорила она. Нет скучных страниц и в ее биографии.

Элспет Хаксли

Сенбернар в автобусе

Не явилось ли своеобразным предзнаменованием моей дальнейшей судьбы то, что в детстве нашей любимой игрой была охота на львов и что из-за моих русых волос и умения хорошо бегать мне всегда приходилось исполнять роль львицы? В дни летних каникул в австрийском имении Зайфенмюле собиралось до пятнадцати детей, и среди них всегда находилось немало желающих поохотиться на двух «львов». Роль льва неизменно исполнял мой любимый кузен Питер.

А поскольку имение было большим, то охотникам нередко требовалось несколько часов, чтобы выследить свою добычу. Иногда им даже не удавалось поймать нас в установленное время. Тогда охота прекращалась, и мы, львы, выигрывали.

Игра была захватывающей. Если мы видели, что охотники приближаются к одному из наших укрытий, один из львов рычал, чтобы отвлечь их внимание, а затем спасался бегством.

Все мои самые дорогие воспоминания детства связаны с имением Зайфенмюле, которое принадлежало роду моей матери — Вайсхунам. Семья моей матери издавна владела несколькими бумажными фабриками. Ha этих предприятиях приходилось, помимо прочего, перерабатывать вышедшие из употребления банкноты, и я хорошо помню то время после первой мировой войны, когда за дюжину яиц нужно было отдавать банкноту достоинством в один триллион. А поскольку сама бумага еще представляла ценность, банкноты сваливались в огромные груды во дворах фабрик. Мы проделывали в них туннели и играли среди миллиардов и триллионов. Столь необычным было наше знакомство с деньгами, но оно, возможно, и помогло мне понять, насколько они в ряде случаев обесцениваются.

В каникулы на вилле «Фридерика» собиралось иногда до тридцати человек. Родственники Вайсхунов приезжали не только из Австрии, но и из Германии, Италии, Англии и Америки. Приезжали также и друзья, и тогда над входной дверью виллы появлялась соответствующая духу нашей семьи надпись:

Десятерых пригласили, двадцать пришло.
Добавьте в суп воды, пусть будет всем хорошо.

Для детей вилла была райским уголком. Здесь были теннисный корт и плавательный бассейн. Мечтой каждого было съехать на велосипеде с вышки для прыжков по деревянному желобу в воду не перевернувшись или сесть на четырехколесную тележку и скатиться на большой скорости в бассейн, пытаясь не пойти ко дну, когда она шлепалась в воду. Вместе со своими родственниками мы устраивали наши семейные «Олимпийские игры»: состязались в метании диска, прыжках в высоту, в стрельбе по мишеням, верховой езде и в скачках с препятствиями. В дни рождений взрослых мы ставили пьесы, а вечерами нередко давали концерты, на которых пели песни или играли в созданном нами импровизированном оркестре.