Моя безупречная жизнь

Я заставила себя оторвать взгляд от стен клуба и стала плавать на спине. Небо было черным, беззвездным, впрочем, оно всегда выглядит таким, если смотреть на него из хорошо освещенного округа Колумбия. Высоко-высоко пролетел самолет, его белые сигнальные огни напомнили мне падающие звезды. Не верилось, что там внутри сидит множество крошечных людей. Они летят так высоко, что не видят нас. На мгновение я стала никем, точкой на поверхности земли, которая двигалась рядом с другими такими же точками; мы смеялись, плакали, горевали, хитрили, добивались целей. Но имело ли все это хоть какое-то значение?

Когда мы возвращались домой, я уже меньше нервничала. Люс – тоже. Она больше не сидела вцепившись в дверную ручку, а крутила радио, жалуясь, что вся современная популярная музыка звучит так, словно написана под запросы некой фокус-группы.

– Ни в одной мелодии нет жизни, понимаешь? – сердилась она.

– Ты говоришь как мой папа, – сказала я. – Он уверяет, что в его детстве все было гораздо лучше и качественнее.

– Кстати, про твоего папу, зачем ты напялила бейсболку?

– Чтобы скрыть лицо, если нас кто-нибудь увидит.

– Посмотри вокруг, – сказала Люс, обводя рукой ряды темных домов, мимо которых мы проезжали. Впереди чернели деревья маленького парка. – Мы на пустой дороге поздно ночью, в машине. Кто нас увидит?

И тут я заметила фигуру на тротуаре. Не успев вырулить вбок или понять, что вообще происходит, я врезалась во что-то твердое и потеряла управление.

Я тут же ударила по тормозам. В свете фар показался силуэт женщины перед нами, вскинувшей руку к лицу, словно она пыталась защититься. Потом стало темно. Омерзительный звук удара перед машиной. Тошнотворный хруст. Машина проехала немного по траве и замерла.

– Что это было? – спросила Люс.

Мое сердце колотилось как безумное. Я осторожно проверила себя – крови нет, ноги шевелятся. Вроде все цело.

– Не знаю, – ответила я, глядя на свои трясущиеся руки. – Ты как?

Лицо Люс стало белым как полотно. Вместо ответа она прижалась щекой к окну.

– Что мы будем делать?

Машина каким-то образом оказалась по другую сторону тротуара, на траве. Но как мы туда попали? Я не заметила изгиб дороги? Ударилась о бордюр и потеряла управление? А была ли женщина? Действительно ли она стояла на тротуаре, когда попала в свет фар?

Меня затошнило. Я все еще ощущала глухой удар, как будто о машину ударился мешок с картошкой; чувствовала, как он промялся под шинами – один раз, потом – второй. Нет, этого не могло быть. Это была статуя, а не живой человек. Кто мог разгуливать ночью по дороге? И потом, если бы там кто-то шел, он бы закричал, отскочил в сторону.

– Это была статуя, – сказала я, чувствуя, как в горле набухает ком.

Если говорить уверенно, твои слова станут правдой.

– Это было похоже на человека.

– Статуи похожи на людей, – настойчиво сказала я.

– Откуда там взяться статуе?

– Статуи могут стоять повсюду, – ответила я, отчаянно желая, чтобы Люс со мной согласилась. – Это же парк.

– Почему ты так уверена? – Голос Люс задрожал, выдавая ее страх.

– Потому что это должна быть статуя.

– Надо проверить.

– Мы не можем. – Не знаю, почему я так сказала, но я чувствовала, что не в состоянии выйти из машины.

– Мы не можем просто бросить ее.

– Нет никакой ее, – сказала я. – И никогда не было.

Наверное, я заорала, потому что Люс вжалась в сиденье.

– А если ей нужна помощь? – тихо спросила она.

И тут я поняла, что должна принять решение. Я нажала на газ и вздрогнула от хруста стекла под шинами.

– Это был не человек, – сказала я. И поняла, что плачу.

Глава 22

Нас там никогда не было – так мы договорились. Нас никто не видел, а сами мы никому не расскажем о том, что произошло. Забудем обо всем и вернемся к обычной жизни. Мы поклялись никогда больше не обсуждать этот случай.

Подбросив Люс и добравшись до дома, я выключила фары, поставила машину в гараж и прокралась в свою комнату. Я не знала, что скажу родителям, когда они обнаружат поврежденный автомобиль. Может, они заметят вмятину и разбитую фару не сразу, а хотя бы через несколько дней, они ведь теперь редко водят сами. За это время я придумаю какое-нибудь объяснение. Например, что кто-то взломал наш гараж и решил покататься на «лендровере». Или можно сочинить историю более близкую к правде: признаться, что машину взяла я, чтобы потренироваться в вождении. Навстречу мне вышел олень, и я резко свернула с дороги и врезалась в дерево.

Я улеглась в кровать, радуясь, что нахожусь дома, в окружении знакомых вещей. Посмотрела на потолок и загадала желание, чтобы этой ночи никогда не было. Сейчас, когда я находилась в безопасности собственной комнаты, ночные события казались дурным сном. Может, это правда был сон? Машина налетела на статую, сказала я себе. Если все время повторять эти слова, то, возможно, они станут правдой.