Моя безупречная жизнь

«Врач-терапевт, – ответил бы он. – Она выглядит как человек, на которого можно положиться, но в ее взгляде читается тревога. Напоминает мне тетушку из рекламы лекарства от артрита, которая проводит все свободное время за вязанием или чтением».

«Ничего подобного, – сказала бы я. – Совершенно очевидно, что она куратор музейных выставок. Посмотри, у нее шарф подобран под очки».

На самом деле я точно не знала, чем она занимается. Государственная служба, финансы – что-то неопределенное, чего я никогда не могла запомнить. Но в данном случае это было даже хорошо – в голову не лезли мучительные мысли о том, каких радостей жизни я ее лишила. Все, что мне было о ней известно, – она замужем, и у нее двое взрослых детей. На момент, когда мы ждали вынесения приговора, медицинский прогноз еще был неточен – скорее всего, она сможет ходить, но с трудом.

В первый раз за все это время я позволила себе погрузиться в мысли о ней. Почему она прогуливалась ночью по парку? Нервничала, не могла уснуть? Была чем-то сильно взволнована и хотела хотя бы ненадолго сбежать из дома, так же как и я? А может, просто решила подышать свежим воздухом и полюбоваться луной?

Этой ночью, перед тем как лечь спать, я написала Джеймсу:

«Привет, ты спишь?»

Я не ждала ответа, поэтому не удивилась, когда не получила его. И все равно продолжила писать.

«Наверное, нет».

«Я знаю, что ты не хочешь со мной разговаривать. Ты, наверное, меня ненавидишь. Я бы на твоем месте ненавидела».

«Я испугалась – это все, что я могу сказать в свою защиту».

«Даже не знаю, зачем сейчас пишу тебе это. Может быть, потому что ты единственный человек, который всегда знает, как правильно поступить».

«А вот я понятия не имею, что мне делать дальше».

«Как поступил бы ты? Если бы был на моем месте».

«Ты, конечно, никогда бы не оказался в такой ситуации. Никогда бы не принял кучу неправильных решений, как сделала это я».

«Но все-таки представь, что так случилось. Я совершила ужасную ошибку и сбежала, потому что испугалась ответственности. И папа взял на себя мою вину, чтобы не ломать мне жизнь. Она, правда, все равно сломалась, хоть и при несколько иных обстоятельствах».

«Если я расскажу об этом сейчас, получится, что он мучился зря. Все снова повторится, только в этот раз еще хуже. Что будет с ним? Что будет со мной?»

«Но если я не расскажу, мне придется жить с этой ложью и притворяться всю оставшуюся жизнь, а я так больше не могу».

«Наверное, я хочу сказать, что мне страшно».

«Я жалею, что не рассказала тебе сразу, когда все только случилось».

«Мне так хочется, чтобы все это было лишь страшным сном».

Увидев толпу репортеров у ворот школы, я поняла, что Джеймс опубликовал свою статью. «Пустельга» выходила в бумажном и электронном виде, и, хотя это была всего лишь школьная газета, материал прочитало и репостнуло достаточное количество людей, чтобы новость мгновенно распространилась по местным телеканалам и среди журналистов. Это случилось в понедельник, прохладным утром, через три недели после того, как я забрала деньги. Стоял безоблачный сказочный день, который омрачила недобрая весть. При виде знакомой сцены у меня перехватило горло. Меньше всего мне хотелось попасть под прицелы камер, поэтому я сползла как можно ниже на сиденье. Джеймс так и не ответил на мои сообщения, и после той ночи у Монетного камня мы больше не разговаривали. Я понятия не имела, о чем он написал в своей статье и упомянул ли в ней меня. Мне захотелось вернуться домой, но было поздно – за мной выстроилась целая очередь из машин. Начнешь разворачиваться – и тут же вызовешь к себе интерес.

Но, к моему удивлению, журналисты не обратили на меня никакого внимания и спокойно пропустили вперед, все их взгляды были прикованы к автомобилю, въехавшему на парковку через западный вход. Толпа ломанулась туда, репортеры окружили парня, вышедшего из машины, тыча микрофоны ему в лицо. Это был Логан.

Я наблюдала, как на его лице медленно проступает осознание происходящего. Как изумление в его глазах постепенно сменяется растерянностью, потом – ужасом. Я знала, что он чувствует, когда репортеры засыпали его вопросами. Стыд, от которого сжимается все внутри, тошноту, желание исчезнуть.

Когда я вошла в школу, здание гудело от новостей. Было непонятно, начнутся ли вообще занятия. Повсюду в холле и на лестницах валялись экземпляры школьной газеты, учителей просили срочно пройти в кабинет директора на совещание. В классах и коридорах перешептывались, звучали имена некоторых учеников, чаще всего упоминался Логан. Я насторожилась, но, не услышав своего имени, облегченно выдохнула. Взяв экземпляр газеты, я сразу бросила взгляд на заголовок крупными буквами:

РАСКРЫТА СЕТЬ ПОДПОЛЬНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ, СПОСОБСТВУЮЩИХ НЕЗАКОННОМУ ПОСТУПЛЕНИЮ В ВУЗЫ

У меня задрожали руки. Я боялась прочитать что-то страшное про себя, но никто даже не смотрел в мою сторону, и мне это показалось хорошим знаком.

Я начала читать.