Моя боль = моя любовь (СИ)

Учителя решили, что за оставшуюся четверть смогут впихнуть в наши мозги столько, сколько мы пропустили за одиннадцать лет в школе. И вроде бы я понимал, что они старались ради нашего блага, но на душе было мерзко и стрёмно. Какое-то нехорошее предчувствие заставляло ёжиться и кутаться в шарф, который так красноречиво напоминал о том, что мы теперь с Ирой пара. Настроение немного повысилось и, перебежав дорогу по зебре, нырнул в уютное кафе, которое команда облюбовала последнее время для подготовки к экзаменам.

— Ну, что, кто шарит фигову алгебру? — бросив сумку под стол, я примостился с краю. — Я вообще не представляю, чтобы с цифрами можно было так зверски обходиться и издеваться на все лады. Это же изуверство!

— Толик шарит, но не шарит, как объяснить, что он шарит, — заржали пацаны. — Ты лучше покажи домашку по английскому, а то я из этих «Ду ю ду» только разговаривать умею, а что там писать надо, вообще ни в зуб ногой.

— Ага, кто же знал, что наша англичанка это тот ещё маньяк в юбке, — заржал бывший замкапитана, — прикиньте, она мне сегодня задачку задала, что я буду делать, если потеряюсь в метро в Америке, а мне надо будет через час быть на стадионе в Бронксе, а я засел в Куинси.

— Она что ещё и географичкой на полставки решила подработать? — присвистнул я.

— Если бы, по её логике, я должен со всеми разговаривать уважительно и исключительно на ты, — ответил тот, — а не подойти к первому же мужику и с вопросом: бро, как доехать до стадиона, опаздываю на матч. Пока я буду эти конструкции строить, уже матч закончится. У них половина своего собственного языка не знают и бро, как и куда, будет проще, чем все эти расшаркивания с эпитетами.

— А меня сегодня чуть с литры не вышвырнули, — пожаловался Толик, — откуда мне было знать, что стихотворение про эскортниц училке не нравятся. А я из Есенина больше ничего не знаю.

— Чувак, она тебя классику спрашивала, а не мемасики из соцсетей, — поржали все остальные над незадачливым Толяном, не понимающим разницы.

— Держите, только дайте кто-нибудь геометрию списать, а то я матеше на дробях остановился и что дальше с этим делать, понятия не имею, — достав тетрадь, положил её перед пацанами на стол.

— Вам как всегда? — официантка нарисовалась, как чёрт из табакерки.

— Ага, — кивнул я, — ещё бы кого-нибудь шарящего в построении кривых и гипербол.

— Лёша, — крикнула та в зал, — не переживайте, он у нас в МГУ учится, сам поступил, вот кто точно вам поможет.

— Чего? — перед нами в самом деле предстал хлипенький паренёк в очочках и смешной причёской под горшок.

— Помоги ребятам с математикой, всё равно пока кроме них, других гостей нет, — улыбнулась Света. — Вы если что кричите, ещё кого подыщем, у нас много студентов на полставки. А с вашим появлением у нас выручка выросла, и зарплата больше стала.

— Да мы и доплатить можем, — почесал в макушке Толик, — мы из спортивной, которая тут вниз по улице. Нам эти цифры, что трупу бухгалтерия и вид на жительство.

— Я, конечно, не лучший на курсе, но могу попробовать, — почесал в маковке уже несостоявшийся репетитор. — Правда, Аркадий Станиславович, говорит, что я неуч глупый и мне в МГУ учится позорно. Но, всё же думаю, со школьной программой как-нибудь справимся.

— Это Борисков, что ли? — наклонил голову к плечу Семён.

— Да, он самый, — закивал головой Лёшенька.

— Ща, пять сек, нарисуем, — наш запасной вратарь полез в карман за телефоном и выудив тот, набрал кому-то. — Крёстный, привет, не отвлекаю? Слушай, тут нам в кафешке твоего студента посоветовали, как репетитора. Стоит соглашаться. Лёша… А, узнаю. Лёша, фамилия-то у тебя есть.

— Старавойт, — запнулся тот на полуслове.

— Старавойт, говорит, у тебя учится, смешной такой, на ботаника из сериалов похож, — продолжил Семён, перебирая пальцами по столу. — Угу, понял. Лёша, дядя сказал, если я сдам это фигому алгебру, то накинет тебе десяток баллов на экзамене и вообще тебе можно доверять. Так что давай, объясняй, что тут вообще за дебри с цифрами творятся и почему так жестоко обошлись с дробями и сократили их до букв.

— Слушайте, — тут же оживился наш неожиданный преподаватель.

Так, мы и просидели в кафе практически до позднего вечера. Посмотрев на часы, не стал тревожить Иру, они как раз должны были начинать готовиться к соревнованиям. А когда тебе под руку названивают, написывают и беспокоят, тебе хочется послать всех к чёрту. Так что я даже порадовался тому, что у меня было чем заняться, и это поглощало бесполезное время, которого оказалось слишком много для человека, привыкшего практически жить на льду, и не отступать ни на шаг от намеченной цели.