Моя бывшая будущая невеста

— Извините, Давид Тагирович… — тянет Тея тихим и мелодичным голосом, а я в красках представляю, как она будет извиняться. Прямо здесь, на коленях, у этого стола. Так, как раньше, когда мы были счастливы, и нам обоим сносило крышу друг от друга.

— Войди, — бросаю и внимательно слежу за Теей. Возбуждение тут же сходит на нет.

Что-то не так.

Богиня покорно входит в кабинет, подходит к моему столу и протягивает папку, опустив голову.

— Здесь все документы и рекомендации. Вы просили принести.

Внимательно прохожусь взглядом по Тее. Поначалу не понимаю, что меня смущает, но, когда Богиня смотрит в пол, сложив руки в замок перед собой, осознание меня догоняет.

Я привык, что застенчивой и смущающейся Теи больше нет. Привык к нашим спорам и жестким пикировкам. Привык, что она жаркая, дерзкая и острая на язык стерва.

Но сегодня и этой женщины нет.

Передо мной стоит Тея и в тот же момент не она: в наглухо застегнутой блузе, ворот которой под шеей стянут шелковыми завязками. На ногах — широкие брюки, которые скрывают длинные стройные ноги. Нет дерзкого взгляда, потому что Богиня так ни разу и не подняла на меня свои чистые глаза.

Сейчас моя бывшая напоминает куклу. Такую же бездушную, безразличную ко всему, и сломанную.

— Посмотри на меня, — приказ вырывается сам собой, и я стискиваю ручку с такой силой, что она трещит у меня в руках.

Тея мнется несколько долгих секунд, но все же поднимает голову.

И хочется отшатнуться.

Потому что Тея смотрит сквозь меня безжизненными пустыми глазами, как будто резко потеряла интерес ко всему происходящему.

— Что-то не так?

— Папку забери. Отнеси в отдел кадров. Кабинет Ольга уже приготовила, он через стенку от моего. Она все тебе покажет и объяснит. Иди и приступай к своим обязанностям.

Тея апатично подходит к столу, берет папку со своими документами и без единого слова или вопроса идет на выход.

Молча. Покорно. Не понимая, что тревога за нее нарастает в груди, как снежный ком.

— Тея! — окликаю, надеясь, что все же мне удастся рассеять свои страхи.

Оборачивается и покорно ждет, что я скажу.

— Кофе хочу. Приготовь, пожалуйста.

Богиня лишь молча кивает и выходит за дверь, оставив в моей душе переживания, которые нарастают с каждой секундой, а вкупе с ними и желание убивать. Власова и этого Захара, который наверняка вчера жестко накосячил, утешая мою Богиню. Иначе из-за чего такие резкие перемены в поведении?!

Вчерашняя Тея меня бы уже давно послала как одним взглядом, так и словесно. И самое безобидное в ее словах было бы пожелание сделать кофе самостоятельно. А здесь — полная покорность и смирение. Так нужна эта работа? Хочет квартиру? Но тогда кое-что тут не сходится.

Например, то, что у нее есть спортивная машина за восемь миллионов. А квартиры нет. Глупо же. И очень нереалистично.

От моих суровых мыслей меня отвлекает деликатный стук в дверь. В кабинет входит Тея с чашкой кофе на подносе. Вновь избегая моего взгляда, осторожно подходит к столу, ставит чашку на край и пытается развернуться, но…

Тут я хватаю ее за запястье на голых инстинктах.

Богиня резко дергается в моих руках, стараясь отшатнуться, и наконец-то поднимает голову. И я понимаю, что не так.

Ее глаза. Под ними залегли такие темные круги, как будто Тея не спала ночь, что их даже видно через хороший слой тонального крема. И зрачки: они у нее огромные, настолько, что почти не видно радужки, а взгляд бегающий, рассеянный.

— Пусти, — шепчет отчаянно, умоляюще, стараясь спрятать слезы в голосе. — Пожалуйста…Давид, мне больно…

И мне, маленькая. Мне очень больно видеть тебя такой. Что же с тобой произошло?..

— Ты что-то употребляешь? — вырывается из меня, потому что крутые изменения в ее поведении не дают мне покоя. Мне должно быть все равно, но…Эти апатичность, покорность и смирение что-то ломают во мне. Хочу разобраться и уничтожить тех, кто сделал Богиню такой.

— Что, прости?

— Ты слышала вопрос, Тея, — чуть жестче, чем следовало, и Богиня делает два испуганных шага назад. — Ты сидишь на наркотиках?

Она хмурится, прикусывает губу, растерянно хлопает ресницами. И лишь спустя полминуты на ее лице проскальзывают негодование и злость.

— Что за бред? Нет, конечно!

— Тогда почему ты…такая?

— Какая?!

— Заторможенная, смиренная и скромная. И зрачки по пять рублей. Такое бывает, когда принимаешь сильные препараты.

— Усмири свою фантазию, Хакимов, — хмыкает Тея, скрещивая руки на груди. Уже лучше, но все еще не верю. Хотя бы потому, что Богиня часто дышит и впивается ногтями в свои предплечья. — Я просто не выспалась. Такое часто бывает, знаешь ли. Тем более, у меня накануне был стресс и все такое…

Тея пожимает плечами, снова отворачиваясь от меня к окну, а меня любопытство и ревность прожигают насквозь. Что она имеет в виду под этим ее «и все такое»?! В это понятие входит Захар и его «успокаивающие» действия на протяжении всей ночи?

— Я могу быть свободна, Давид Тагирович? Хотелось бы начать изучать документацию компании, чтобы быть в курсе дел.