Моя бывшая будущая невеста

— Мама, когда ты научишься меня слышать? — мой тон холоден, но это лишь потому, что я не хочу скатиться в истерику и вывалить все, что накипело и наболело. Только строго по факту. Никаких эмоций и сжигания нервных клеток. — Почему ты намеренно упускаешь тот момент, когда я несколько раз сказала тебе, что тоже пострадала? Почему тебя волнуют только другие, даже чужие дети, а я — нет? В чем я провинилась перед тобой?

В трубке слышится только злобное сопение и тяжелое частое дыхание.

— Что со мной не так? — продолжаю, закинув голову и уперевшись затылком в стену, чтобы слезы не стекали по щекам. Моя бывшая чокнутая семейка их недостойна. — Почему, когда семь лет назад со мной…случилось страшное, и я пришла к тебе за помощью, советом и поддержкой, то ты…

— Я вообще не хотела тебя рожать! — неожиданно выпаливает мать, заставляя меня замолчать. Она впервые со мной откровенничает. — Но твой папаша-неудачник настоял. И я, вместо того, чтобы развлекаться и жить в свое удовольствие, недосыпала ночами да пеленки стирала. А Герман подарил мне то, о чем я так долго мечтала! Чего мне не хватало всю жизнь! И я люблю все, что с ним связано, в том числе, его детей!

Это откровение меня убивает. Растаптывает, словно кирзовым сапогом, а потом еще и утрамбовывают сверху. Больно. Обидно. Невыносимо.

В груди невероятно жжет, становится тесно и резко не хватает кислорода. В глазах печет, как будто туда насыпали самосвал раскаленного песка.

Я думала, что перенесла разную душевную боль в этой жизни. Но, оказывается, я ошибалась. Мою мать никто не сможет переплюнуть.

— И поэтому ты считаешь, что теперь я должна страдать? Это своего рода карма для меня?

— Ой, — мать выплевывает слова, и я даже представляю, как она кривится в этот момент, — о каких страданиях ты все время ноешь? Ты не в сказке, Тея, только там девочки спят с принцами по любви. В жизни все по-другому. И если бы ты это приняла, то тебе было бы проще. И сейчас, помогая семье, подарив Тарасову то, что он просил, и тогда, семь лет назад.

Я стискиваю зубы, не позволяя своим демонам выползти наружу. Как же мне не хватает Давида в этот момент! Даже если бы он просто стоял за спиной, я бы справилась!

Вдох-выдох.

Никаких таблеток, Тея. Они того не стоят. Демоны под замком и там должны остаться.

Вдох-выдох.

Рубить надо сразу, резко и со всей дури. Чтобы не оставлять и призрачной надежды на что-то. Пора взрослеть и умнеть.

— Спасибо за правду. Наконец-то. Прощай, мама. Не смей меня больше беспокоить. Мише удачи. А насчет помощи… Идите все нахрен.

Я сбрасываю звонок и, пока не забыла, вношу всех членов неадекватной семейки в черный список.

Некоторое время сижу в ступоре, глядя в одну точку и переваривая услышанное.

Давид набил морду моему брату, поговорил с ним по-мужски. Хоть я и не просила, даже не намекала.

Это не самоутверждение, не зарабатывание очков в моих глазах, нет. Это говорит о том, что ему не все равно.

И я не успеваю переварить это открытие, как раздается еще один звонок…

Глава 41

Тея

— Привет, сокровище! — отвечает трубка жизнерадостно голосом Ольги. — Не разбудила?

— Привет, Оль. Нет, я уже проснулась.

— А ты ранняя пташка, я погляжу. Чего не спишь в выходной?

Потому что выспалась так, как не спала последние несколько лет. Но Олю я совершенно точно не хочу посвящать в истории своей жизни, поэтому оставляю ее вопрос без ответа, осторожно переводя тему.

— А сама чего не спишь? Неужели на работу идешь так рано?

— Ха, если бы. С дежурства, — выплевывает подружка, и я даже представляю, как она морщит свой прекрасный носик. — Несмотря на то, что я работаю в частной клинике, схема тут такая же, как в госбольнице. А родители детей порой попадаются такииииие…Считают, что за деньги могут позволить купить здоровье своим чадам. А раз не получается, то во всем врач виноват.

— Представляю, — выдавливаю из себя, прикусив губу. Как бы я мечтала оказаться на ее месте. Лечить деток, заботиться об их здоровье…Я даже согласна на все эти ночные дежурства, только бы быть среди малышей! Но, к сожалению, я настолько слабая, что никогда не смогу переступить через себя. — Могу пожелать только терпения…

— Ой, да ну ее, эту работу, в пень. Не хочу больше о ней. Я чего звоню! Помнишь, я приняла твою знакомую с малышом вне очереди? — в голосе Оли сквозит хитринка, но я все равно напрягаюсь. Даже выпрямляю спину, с силой стискивая телефон.

— Помню. С ребенком что-то не так? Ты поэтому звонишь мне — не знаешь, как сообщить родителям?

— Типун тебе на язык! — восклицает Оля, ругнувшись, а я шумно выдыхаю и даже улыбаюсь. Не представляю, как сказала бы замечательной Эмме, что ее Арслан чем-то болен. — Прекрасный крепыш, беспокойные родители, которые переживают за каждый чих. Стандартная схема.

— Тогда что не так?