Моя. Чужая. Беременная

А еще этот Камушкин со своей женой засел в голове. Я хотел забить на них, но Санчо сказал, что раз налоговая взяла в разработку их шарашкину контору, да еще завели уголовное дело из-за убийства, то выйдут и на меня. Всплывут контракты с нашей платформой. Я знаю, что чист, но перепроверить все же стоит. Нельзя отрицать человеческий фактор. Когда в корпорации работает столько людей, за всеми не уследишь. Но мне и не надо. Для этого есть служба безопасности.

Наш безопасник Демид Таранский по прозвищу Таран быстро нарыл досье на Камушкина и его жену. Я не успел его просмотреть, некогда было. Решил отложить до выходных и дома спокойно изучить. Но вместо этого забыл в офисе. Потому что позвонили из больницы: у тещи случился инсульт. Пришлось все бросать и ехать в клинику.

Мира уже сидит там. Врачи забрали ее вместе с бабушкой. Когда я вхожу в холл, она выскакивает ко мне из ординаторской.

– Папа!!!

Я подхватываю дочь на руки, заглядываю в зареванное лицо.

– Я тут, малыш, все хорошо.

– Бабушка умрет, да? – она шмыгает носом.

– Нет конечно, кто тебе сказал эту глупость?

– Тети вон там, – тычет пальчиком в сторону рецепции, где сидят две молоденькие практикантки.

– Сейчас эти тети станут ниже на целую голову! – цежу сквозь зубы, еле сдерживая нахлынувший гнев.

Какая курица могла такое сказать при ребенке?! Только безголовая!

– Максим? – к нам спешит сам главврач “Эдельвейса”– Кронин Федор Евгеньевич, в быту просто Евгеныч, мировой мужик, доктор медицинских наук и профессор.

С ним мы знакомы уже несколько лет. Когда-то он пытался спасти моего отца, за что я до сих пор ему благодарен. И полностью доверяю. Почти.

– Рад тебя видеть, – говорит он, подходя ближе. – Твоей родственнице уже оказана первая помощь. Сейчас она отдыхает в палате.

– Я могу увидеться с ней? – пожимаю протянутую руку.

– К сожалению, нет. Ей показан полный покой, но ты можешь заехать утром. Думаю, за ночь ее состояние стабилизируется.

– И я смогу забрать ее домой? – уточняю.

– Это исключено. Марии Федоровне лучше побыть под наблюдением несколько дней, во избежание рецидива. Не переживай, мы назначим ей лучшее лечение. Но, боюсь, тебе придется запастись терпением.

– О чем это вы?

На руках всхлипывает Мира. Надеюсь, Евгеныч не собирается сказать при ней, что моя теща вот-вот умрет.

– Мы смогли быстро купировать приступ. Но ей потребуется реабилитация, а это может затянуться на несколько месяцев.

– Ясно.

Придется искать няню для Миры.

– Могу я узнать, – Евгеныч отвлекает меня от раздумий. – С твоей женой все в порядке?

В полном недоумении смотрю на него:

– С женой? Представления не имею. Мы не виделись уже год.

– Но как же? – глаза главврача расширяются за очками. – Разве ты не жену привозил к нам пару недель назад?

Не сразу, но до меня доходит, что он принял Асю за мою жену! Надо срочно прояснить ситуацию, пока не пошли ненужные слухи.

– Эта девушка мне не жена, – говорю как можно спокойнее. – Она моя близкая родственница и попала в некрасивую ситуацию. Надеюсь, вы понимаете, что эта информация не для прессы?

Евгеныч понимающе кивает:

– Не переживай, ты меня знаешь. Из этих стен ничего не уйдет. Здесь очень щепетильно относятся к личной жизни клиентов.

– Знаю, поэтому и привез ее к вам, Федор Евгеньевич.

– А когда-то ты называл меня “дядя Федя”, – хмыкает он и переводит взгляд на Миру. – Как выросла уже принцесса. Вся в папу. Жаль, что твои родители ее не видят.

– Да, очень жаль, – отвечаю сухо.

Не люблю, когда кто-то заводит речь о родителях, но Евгенычу можно. Он близкий друг отца. Точнее был им, пока мой батя не спился. Они даже учились вместе.

В кармане врача гудит телефон.

– Нужно идти, – вздыхает Евгеныч. – Береги себя, Макс, а за тещей твоей мы присмотрим.

Пока я стоял с Мирой на руках за стеклянными дверями холла, парни успели достать из багажника и закрепить на заднем сиденьи детское кресло. Так что нам ничего не мешает отправиться домой. Но по пути делаем пару остановок, чтобы купить малышке игрушки и сладости.

Я, конечно, плохой отец. Ничего не смыслю в воспитании маленьких девочек. Но сейчас мне хочется чем-то отвлечь ее от грустных мыслей.

Увидев, что мы свернули на “объездную”, она начинает крутиться и заглядывать в окна:

– Папа, мы едем к тебе?

– Да, малыш.

– А бабушка?

– Бабушке нужно хорошо отдохнуть, а ты пока поживешь у меня.

– Ура! Я увижу Таню-Ванну!

К дому подъезжаем в сумерках. Уставшая Мира трет глаза, но улыбается, когда к нам, виляя хвостами, подбегают собаки. Она их совсем не боится. Да и как бояться, если еще четыре года назад она ползала вместе с ними на четвереньках. Сейчас огромные псы облизывают ее, как своего щенка. Мира смеется, обнимает за шею, целует собак в мокрый нос.

Мне же приходится задержаться у будки охранника.

– К вам сегодня приезжал Роман Алексеевич, – сообщает Кирилл. – Но вы сказали никого без вас не пускать…

Да, что-то припоминаю. Ромка звонил, но я как раз мчался в больницу и не стал говорить с ним. Просто отбился. Интересно, что он здесь делал?

Ладно, позже перезвоню. Странно, что он приехал ко мне без предупреждения.