Читаем Моя. Чужая. Беременная полностью

Моя. Чужая. Беременная

Он не договаривает, просто продолжает меня целовать. А я не могу поверить, что все это происходит со мной.

Пять лет я прожила с мужчиной, который обманывал и использовал меня. И все пять лет он твердил, что любит меня, пока не открыл свое истинное лицо.

Макс ни разу не сказал, что любит меня. И не нужно. Я чувствую его любовь каждой клеточкой своего тела.

А слова... Кому нужны пустые слова, если они расходятся с делом?

<p>ЭПИЛОГ</p>

– Вот, Максим Николаевич – богатырь, – говорит Евгеныч с таким удовольствием, будто сам ребенка родил.

Я улыбаюсь, глядя, как Макс аккуратно берет спящий комочек. Лицо у него при этом слегка растерянное и сосредоточенное: брови сдвинуты, поджаты. Он явно боится сделать что-то не так.

От этой картины у меня замирает сердце: мой малыш, мой первенец на руках у моего любимого мужчины.

– Четыре килограмма, – хвастается врач.

Макс с опаской смотрит на малыша. Я лежу на больничной койке и любуюсь на них. Солнце светит в окно, и мне так тепло на душе. Два моих самых любимых мужчины вместе.

Мы только под конец беременности узнали, что я жду мальчика. Макс был счастлив. Заявил, что усыновит его сразу после рождения. А чтобы биологический отец не имел никаких претензий и вообще забыл о существовании сына, я решила лишить Камушкина родительских прав. Может, жестоко с моей стороны, но моему малышу не нужен отец-обманщик, который даже не желал его рождения.

За эти девять месяцев много чего случилось.

Полиция продолжила уголовное дело и вскоре нашла двоих отморозков, которые убили и сожгли ту бездомную женщину. Как оказалось, все из-за моего кольца. Они хотели его отобрать, а она проглотила. Они долго избивали ее, а когда поняли, что натворили, то испугались и решили уничтожить следы.

Потом был суд и безобразный скандал, который транслировали по главным каналам страны. На последнее заседание приехала настоящая жена Камушкина, точнее Артура Зайнуллина. Когда ему зачитывали приговор, она вдруг кинулась на меня с кулаками. Кричала, что я совратила ее Артурчика, а он святой – и мухи не обидит! Всегда заботился о детях, скромный, порядочный семьянин. Это я, дрянь расфуфыренная, сбила его с пути истинного.

Судья потребовал, чтобы охрана вывела дамочку, но даже когда ее уводили, она продолжала посылать мне проклятья.

У меня тогда было такое состояние, что я после этого еще долго успокоительное пила.

Но теперь это все в прошлом. Тех отморозков посадили, Жору-Артурчика тоже. С моей фирмы сняли арест. Макс устроил там полный ребрендинг с заменой половины персонала, и к моменту моих родов “Стройхаус-vip” получил первый заказ на постройку спортивного комплекса.

Как оказалось, Макс внес мою фирму в активный список своей платформы. Так что проблема с поиском клиентов отпала сама собой.

– На тебя похож, – говорит Макс и переводит взгляд на меня. – Мамины глаза.

Улыбаюсь ему. Пусть ребенок не от него, но это не важно. Я вижу и знаю, что он будет любить его как родного.

Да, малыш решил появиться неожиданно. Я сидела, читала сказку Мире. По прогнозам врачей оставалась неделя до родов, но сыночек решил, что хочет прослушать сказку не в животе, а у мамы на ручках. Так мы потом объяснили Мире.

У нас хоть и готова была аварийная сумка, но все случилось так неожиданно, что я растерялась. Мне было очень страшно и больно. Страшно даже больше, чем больно. Я нервничала, все валилось из рук, голова была как в тумане.

Помню только, что Макс помогал мне спускаться лестницы, усаживал в машину, утешал. Всю дорогу держал за руку, приговаривая, чтобы дышала правильно.

А дальше – клиника с неоновой вывеской “Эдельвейс”, каталка, знакомые проходы, бодрый голос врача.

Макса просили выйти из палаты. Но я вцепилась в него как клещ, и он не ушел. Стойко выдержал все и ни на миг не отпустил мою руку. Только в конце слегка побледнел. Но когда медсестра предложила ему нюхнуть нашатырчику, мужественно отказался.

А потом мне на грудь положили живой, попискивающий комочек, и я поняла, что все. Все. Очередная часть моей жизни закончена. Впереди ждет другая: я теперь мама. Мое счастье, моя радость – мой сыночек со мной.

И вот теперь Макс держит его на руках.

– Спасибо, Евгеныч.

Макс пожимает руку врачу.

– Мы через годик вернемся.

Я хмуро смотрю на него.

– Ты сначала выдержи этот год с младенцем, – намекаю на трудности.

– А что? – он легкомысленно улыбается. – С Мирой же выдержал.

– Ну что, папочка, придумали имя сыну? – спрашивает доктор.

Макс замирает и смотрит на меня.

Я тоже молчу. Мы как-то не обсуждали особо, как назвать ребенка. Все откладывали.

– Ты назови! – предлагаю. – Подари ему имя!

– М-м-м… – Макс с задумчивым видом разглядывает ребенка. – Давай Николаем назовем? Стальнов Николай Максимович – звучит?