— Ладно, ладно. У меня двоюродный дядя болен. Был. Полный олигофрен. Такой ребёнок — наказание.
— А такой, как Наина — лучше? — прищурившись, уточнил Сергей Михайлович. — Не думала, что ты, возможно, чем-то это заслужила?
И Марина окончательно сникла.
— Я не специально, — потупившись, произнесла она. — Я не хотела. Честно! Знала о диете, но ведь дяде Гене она не помогла. К тому же её слишком сложно соблюдать. Нужно тщательно следить за ребёнком. А ты планировал, что мы всё будем делать сами… И когда мне сообщили, что у моей малышки подозрение на фенилкетонурию, в связи с чем нужно взять повторный анализ, я банально испугалась. Что не справлюсь — и мне придётся растить идиотку. Да у меня чуть сердце от ужаса не остановилось! И на следующий день к приходу врачей я уже держала на руках другую девочку...
— Что ж. Теперь понятно, зачем тебе тогда срочно понадобились деньги. Врач отказывалась нарушать закон, не получив вознаграждение?
— Нянечка. Застала меня за сменой браслетиков в палате для новорождённых. Я еле уговорила её не вызывать охрану. Помню, несла какую-то чушь, но вроде смогла её убедить, что это мой ребёнок и я просто проверяю надёжность крепления браслетов. А конверты я раздала всем, кто видел мою дочь до и после той ночи. Включая эту медсестру. Превентивно. За молчание.
— Ясно, — только и выдохнул Дегтярёв.
И погрузился обратно в работу. Марина же ещё немного посидела, убедилась, что муж ничего добавлять не собирается, беззвучно выдохнула и ушла. После чего Сергей Михайлович поднял голову, будто провожая её взглядом сквозь стены, набрал какой-то номер и приложил телефон к уху:
— Добрый вечер. Мне нужен список звонков Марины за последние две... нет, три недели. И её перемещения. Да, понимаю, но интересующий меня вопрос она вряд ли стала бы решать в переписке. Это слишком недальновидно даже для неё. И обязательно займитесь ей лично. Нет. Я доверяю всем вашим сотрудникам. Но вам больше. И ещё. Последнее. Охрану не тревожьте. Особенно Фёдора. Он не сдаст её ни за какие деньги. Проверить? Думаю, в этом нет необходимости. Хорошо, на ваше усмотрение. Спасибо. Жду.
Увы, после переезда жизнь легче не стала.
Да. Необходимость тратить по несколько часов в день на дорогу отпала. Но зато теперь мне приходилось следить сразу за двумя детьми. Одной из которых требовалось больше внимания в виду её состояния, а другой — не меньше любви, чтобы она не обиделась... И всё — под пристальным наблюдением Дегтярёва! Который частенько следил за нами издалека и перед которым я не имела права ударить в грязь лицом... Поэтому до кухни, несмотря на относительно свободный дневной график, я добиралась по-прежнему лишь поздним вечером и пропадала там до глубокой ночи — что было, в принципе, приемлемо. Есть бы не одно «но».