Моя чужая дочь, или Сюрприз для богача

— Нет. Вы меня не поняли. Речь о том, что вы с Милой очень похожи. И не только внешне. У вас одинаковые привычки, общие жесты, а в общении проскакивают те же интонации... Я видела. Специально наблюдала всё это время!

— Вы видели то, что хотели видеть, — с невыразимой грустью парировал Дегтярёв. — Не забывайте, что при желании сходство можно найти между кем угодно. И ваши старания тому подтверждение.

— Зачем же вы тогда согласились взять меня на работу?!

— Ради вас. Дать вам шанс познакомиться с предполагаемой дочерью. Даже если вероятность, что в роддоме перепутали детей, была крайне мала — своей настойчивостью вы его заслужили. Однако всё прочее — лишь ваши домыслы. И ничего больше.

— А что насчёт моей беременности? Её я тоже придумала?

— Вам виднее. Но я сомневаюсь, что вы пришли ко мне с пустыми заявлениями. Более того — я уверен, что УЗИ покажет вполне подходящий срок... Вот только ко мне этот ребёнок не имеет никакого отношения.

И меня накрыло чувством дежавю.

— Наоборот, — возразила, упрямо тряхнув головой. — Ничьим больше он просто не может быть. Потому что я ни с кем, кроме вас, не была!

Сергей Михайлович снова тяжело вздохнул.

— Послушайте, — удивительно терпеливо обронил он. — Я понимаю, что вами движет. И не виню вас. Редко кто способен удержаться от такого соблазна... Но мне неприятно обсуждать эту тему. Поэтому я настоятельно прошу вас прекратить. Пожалуйста. Мне глубоко безразлично, кто отец вашего ребёнка. Честно. Рожайте от кого хотите. Ваше право. Только не надо приплетать меня. Ложь никогда не приводила ни к чему хорошему.

Я тоже прекрасно понимала чувства собеседника. Однако отступать была не намерена. Не та ситуация.

— Никакой лжи. Это чистая правда. Ребёнок ваш. И вы сами сможете в этом убедиться, сделав тест на отцовство после его рождения.

— Мы можем сделать этот тест прямо сейчас. Поехать в клинику, взять материал у плода и сравнить его с моим. Что выведет вас на чистую воду в считаные дни... Но это довольно рискованная процедура, способная вызвать выкидыш. Хотите? — Сергей Михайлович пригласительно протянул мне ладонь.

От которой я отшатнулась как чёрт от ладана.

— Нет! — выкрикнула против воли.

И плевать, как это выглядело со стороны! Дети не виноваты в грехах родителей. Благо, настаивать Дегтярёв не пожелал.

— Что и требовалось доказать, — удовлетворённо кивнул он, опустив руку. — Надеюсь, беременность не отразится на вашей работоспособности. В противном случае нам придётся отказаться от ваших услуг в пользу более эффективного специалиста.

Сказав это, Сергей Михайлович обогнул кресло и направился к лестнице. А я не смогла промолчать.

— Когда он родится, вы пожалеете о своих словах... — заметила тихо.

Однако Дегтярёв услышал:

— Тогда вы уедете отсюда раньше, чем это произойдёт. Спокойной ночи.

И оставил меня одну.

Сначала я испугалась, что Сергей Михайлович действительно меня выгонит. Но потом осознала, что если бы он всерьёз планировал это сделать, он бы сделал это сразу. А значит, его угроза была всего лишь предупреждением. Чтобы я больше не поднимала эту опасную тему. И я моментально успокоилась, переключившись на Катьку. Вернее, на статью, опубликованную от её имени. Где реально фигурировали детали, о которых она знать никак не могла. Вот только и я ей о них не рассказывала... И в голову закрались резонные подозрения об истинной личности автора этого обличающего опуса. Правдивого, но настолько филигранно вывернутого наизнанку, что даже меня от такого оформления тошнить тянуло. Что уж говорить о простых обывателях! Неудивительно, что Дегтярёв поменял обо мне мнение. Я бы на его месте тоже разозлилась. Однако он, несмотря ни на что, дал мне второй шанс. Позволил остаться и перспективы наших отношений не отменил. Лишь отложил на неопределённый срок. Это обнадёживало. Хотя с беременностью, конечно, Сергей Михайлович меня разочаровал. Особенно своей чушью про бесплодие... Впрочем, сам он, похоже, свято в неё верил. И мне не оставалось другого выхода, кроме как запастись терпением.

Авось перебесится, задумается над моими словами — и всё повернётся иначе. С Милой же повернулось. А он тогда тоже воспринял моё предположение в штыки.

И всё же подходить к Дегтярёву я боялась. Напрягалась, когда пересекалась с ним в коридоре. Леденела, когда он поднимал на меня глаза. И с трудом находила в себе силы кивнуть на его сухое приветствие — настолько страшно мне было открыть рот. За столом было легче — всё-таки рядом всегда находились девочки, в присутствии которых он бы не стал затевать разговоров о моём увольнении. Однако и там я старалась не засиживаться. А ночами на кухне вообще вздрагивала от каждого шороха. Поэтому обратиться к Сергею Михайловичу с просьбой отпустить меня на один вечер — повидаться с подругой — рискнула лишь через неделю, когда вернулась из отпуска отдохнувшая и загоревшая Марина. Да и тогда предпочла немного слукавить:

— Я хотела бы съездить домой. С ночёвкой. Мила очень соскучилась по бабушке.

— Наину берёте? — только и спросил Дегтярёв, на мгновение оторвавшись от завтрака.

— Нет. Не в этот раз.