Моя чужая дочь

Роберт прошелся вдоль витрины. Букеты и цветочные аксессуары Бакстера Кинга оказались дорогим удовольствием, даже в сравнении с лондонским магазинчиком Эрин. Но замереть перед гигантским стеклом его вынудили не цены. Миниатюрные изогнутые побеги бамбука, сказочно расцветшие орхидеями, дерзкие композиции из антуриума хрустального и медвежьего лука на деревянных палитрах с небрежными мазками краски, лилия восточная, устлавшая пятачки песка и морских голышей, — вся эта цветочная роскошь, сбрызнутая сахарной водой, казалось, истекала бисеринками росы под рассветными лучами весеннего солнца. Витрина Бакстера Кинга была точной копией витрины магазинчика Эрин.

Роберт сделал шаг назад, наткнулся спиной на фонарный столб и застыл, не в силах ни смотреть на цветочный пейзаж, ни оторвать от него взгляд. Вариантов всего два: то ли Бакстер Кинг воспользовался идеей Эрин, то ли Эрин, ослепленная изобретательным мистером Кингом, любовно повторила брайтонский шедевр в Лондоне. Впрочем, разница невелика. Роберта затошнило от совершенно очевидной близости этих двоих.

И что теперь? Раздумывая над ответом, Роберт занял столик в летнем кафе через дорогу от магазина и заказал кофе покрепче. «Королевские цветы» пользовались успехом. Прошло пятнадцать минут — и примерно столько же покупателей покинули магазин с великолепными букетами в руках. Две молоденькие продавщицы — обе в джинсах и коротких топиках, с зелеными фартучками на бедрах — споро, улыбаясь и приговаривая, обслуживали клиентов. Затем одна из них, светловолосая, скинула туфли и с пульверизатором в руке забралась в витрину — сбрызнуть пейзаж. Сколько раз Роберт видел Эрин за тем же занятием. Должно быть, у Бакстера Кинга и научилась, решил он. А где, интересно бы знать, этот хозяин-король? Слишком важная шишка, чтобы лично заниматься каждодневной рутиной? Эдак его вообще не удастся увидеть, и, значит, зря потрачены время и силы. А Роберт рассчитывал как следует рассмотреть противника — благо наблюдательный пункт выигрышный, — прежде чем обнаружить себя. Знание, как известно, — сила. Роберт кивнул мудрой мысли, рассеянно вертя чашку с остатками кофе.

Он уже поднялся было из-за столика, но остановился. Пузатенький коротышка в рубахе, расписанной гигантскими лилово-оранжевыми цветами — писк моды семидесятых, — влетел в цветочный магазин. По очереди облапил обеих продавщиц, нырнул под прилавок, выудил какие-то бумаги и просмотрел их, хохотнул с девушками и покатился по салону, хозяйской рукой что-то на ходу подправляя.

— Его королевское величество собственной персоной, — пробормотал Роберт, медленно опускаясь на стул.

Слава богу… Этот тип метра полтора в высоту, да и в ширину, пожалуй, не меньше. Роберт прищурился. Даже отсюда, через улицу, через толстое витринное стекло, что отбрасывало солнечные блики на тротуар, Бакстер Кинг выглядел смехотворно: багровая физиономия, клочковатая, пегая — соломенная с коричневыми вкраплениями — бороденка и жидкие остатки седоватых волос, зализанных на темной от загара голове. Весело фыркнув, Роберт заказал еще кофе. Хорош Бакстер, ничего не скажешь. Просто редкостно уродлив — в своем роде уникум. И что в нем нашла Эрин? Правда, учитывая ее выбор мужа, она все же предпочитает мужчин с более традиционной внешностью. Роберт поморщился — определение ему не понравилось. Да, в одежде он консерватор, хотя и одевается исключительно в дорогих магазинах; и стрижется в одном стиле, сколько себя помнит, — и все равно ему хотелось верить, что Эрин видит в нем личность и красивого мужчину. А если этого недостаточно? — неожиданно пришло ему в голову. А если Эрин нравятся такие фрики, как этот Бакстер Кинг, экстравагантный до абсурда, явно плюющий на мнение окружающих? Цветочник в данный момент хлебал из кружки, зажав телефонную трубку между ухом и плечом. Быть может, это вовсе и не Бакстер Кинг. Быть может, магазином владеет двухметровый красавец, мускулистый, загорелый, заядлый яхтсмен…

— Пойди и проверь — чего проще, — пробормотал Роберт.

Соседи по столикам оглянулись. Роберт расплатился и вышел в пекло улицы. Прежде чем открыть дверь «Королевских цветов», он надел темные очки, пригладил волосы и сделал глубокий вдох.

От волны холодного воздуха Роберт покрылся мурашками, но не утратил решимости. Странное дело — ступив на вражескую территорию, он обрел спокойствие. То ли безмятежность музыки, негромко льющейся из колонок во всех четырех углах магазина, то ли гладкая прохлада мрамора под ногами подействовали умиротворяюще, только Роберту вдруг показалось, что он заглянул в гости к другу. Или же ассорти из двух десятков тщательно подобранных расслабляющих ароматов пролилось бальзамом на его душу.