Моя чужая новая жизнь

— Корова… заболела… — в её глазах плескался прямо-таки ощутимый страх, но Конрад простодушно спросил, кивая на сарай:

— Что ты там делала?

Присмотревшись, я увидела, что это «набор доктора» — какие-то ампулы, бинты. Ой, дурында, точно кого-то прячет, ещё и метнулась к двери, загораживая руками:

— Нельзя… там скотина заразная…

— Отойди от сарая, — скомандовала я.

Будь этот мальчишка поопытнее, влёт бы сообразил, что дело нечисто. Конрад заметил меня и недоумевающе спросил:

— Что она говорит?

— Говорит, там больная корова, — я кивнула на баул. — Наверное, пытается лечить её сама.

— Скажите, что заходить нельзя, я боюсь, это ящур, — найдя в моём лице поддержку, зачастила девушка.

Да поняла, не дура, сделаю всё в лучшем виде.

— А почему она так всполошилась? — всё же засомневался Конрад.

— Ну, а как ей не бояться? Вы друг друга явно не понимаете, а у коров бывают такие болячки, что и на людей перекинутся.

— Ничего себе, — нахмурился он, посмотрел ещё раз на сарай и сказал: — Скажите ей, чтобы завтра же избавились от больного животного и сожгла всю солому. Ещё на хватало, чтобы зараза распространилась дальше.

Я повторила его приказ, решив не извращать перевод, мало кто из них ещё знает русский. Мальчик выглядит нежной фиалкой, но не факт, что так и есть. Лишь когда он потопал прочь, я осмелилась прошипеть на ушко этой героине:

— Немцы не идиоты, несмотря на то, что тебе второй раз везёт. Так что советую больную скотину перепрятать куда-нибудь в подпол, а там смотри сама.

Она настолько шокировалась моей рекомендацией, что лишь нервно сглотнула. Ну что могла то сделала, хотя конечно на душе всё равно было неспокойно. Толку, что я запугала её как могла? Она же прекрасно знает и так, что рискует своей жизнью, укрывая красноармейца. Один Бог знает, чем всё это закончится. Незаметно переправить раненого солдата куда-то она явно не сможет. Конрад однако не спешил уходить, снова вызвался в провожатые. Не то чтобы я была в восторге, но грубить без повода тоже как-то перебор.

— Неужели родители так легко отпустили вас на фронт? — задал он вполне логичный вопрос.

— Я известила их о том, что приняла присягу, уже постфакум, — если уж в новой версии я фанатичный доброволец, значит её буду и придерживаться. — Конечно они за меня волнуются, но безусловно счастливы, что их дочь служит для блага страны.

— Один народ, один рейх, один фюрер? — улыбнулся он.

Мои познания рейховских слоганов иссякли, и я слегка подзависла с идиотской улыбкой.

— Эрин, а я тебя везде ищу, — Каспер бесцеремонно втиснулся между нами, и я готова была его расцеловать за своевременное появление.

— Всего хорошего, — я вежливо попрощалась с юным нацистиком, Каспер же недовольно покосился на него:

— Чего это он ошивается рядом с тобой?

— Возникла небольшая проблема с местной, пришлось немного помочь, — меня забавляло это ревнивое отношение, ведь я точно знала, что здесь нет привычного подтекста.

Может, всё дело в том, что они подружились с «Карлом», может, убедились, что кроме синеглазки никому романтики не светит, но относились ко мне как к сеструхе. Ну, разве что Шнайдер периодически бросал раздевающие взгляды. На его хотелки мне было плевать, я не бесправная унтерменша. В следующий раз если будет распускать руки, просто сдам его Вилли. Каспер проводил его неприязненным взглядом и повернулся ко мне:

— Ты поосторожнее с ними, хорошо?

Интересно, что он имеет в виду?

* * *

Одним из самых бесячих моментов смены временного пространства я бы назвала постоянную ограниченность. Во всём. Нет, если серьёзно, самое ужасное конечно война, но война длиться вечно не будет, а вот если я выживу, тяжело мне придётся. Бытовая неустроенность, отсутствие выбора во всём, что привык считать необходимым как воздух — лекарства, косметика, одежда. А ещё я периодически рефлексировала из-за, скажем так, культурного голода. Книжные новинки, фильмы — всё это теперь не для меня. Я же смотрела и читала всё, что есть и что будет наперёд. Вот что делать вечерами, когда ещё и спать рано, и занять себя нечем? Я листала прихваченный в библиотеке томик Гоголя. Охотнее конечно я бы сейчас проглотила новый бестселлер Стивена Кинга, но черти и ведьмы от Николая Васильевича тоже сойдут. Кого там опять принесло на ночь глядя? Нина настороженно посмотрела на меня.

— Хочешь, я открою? — на всякий случай предложила помощь.

— Не нужно, это наверное соседка.

Я всё же прислушалась и с удивлением узнала голос Фридхельма.

— Можно войти?

Нина, прифигевшая от такого вежливого вражины, молча пропустила его и торопливо стала кутаться в платок.

— Ты куда? — тоже поднялась я.

— Куда подальше, — она накинула пальто и хлопнула дверью.