Моя-чужая (СИ)

Но два дня назад реальность вернула его из дурмана наслаждения. Неожиданно к нему домой нагрянул Алекс. Злой, чуть морду не набил. Попытался пожурить Данила, как будто тот маленький мальчишка, но лишь устало махнул рукой и сказал, что с Крутовым беда.

— Даня, братуха!

Данил опустил голову, стряхивая воспоминания. Напротив стоял длинноволосый парень в косухе.

— Здорово, Дэн, — улыбнулся Данил неожиданной возможности отвлечься от тягостных мыслей. — Какими судьбами? — спросил, пожимая приятелю руку.

А Дэн вдруг напрягся и руку не отпустил.

— Опа, а это чё такое? — вместо ответа кивнул на темный след от наручников на запястье. — Любишь погорячее? — и лукаво сощурился.

Данил выругался, выдернув руку, и спрятал в карман джинсов, натянув рукав ветровки. Дэн хмыкнул и присел рядом.

— Так какими судьбами здесь? — повторил вопрос Данил.

— Матушку навещал. Чё-то мотор барахлит у нее, — Дэн провел пятерней по волосам, собрал в хвост и снова выпустил. Данил раньше не замечал за приятелем подобных девчоночьих жестов. Да и волосы длинные тот раньше не носил. — А ты давно откинулся?

— Недавно, — нехотя буркнул Данил. Развивать эту тему не хотелось. Забыть бы побыстрее. Серые стены камеры с нужником в углу. Узкие нары с провонявшим сыростью и чужими телами матрасом. Лязг дверей и бурду в алюминиевой миске. Да только то время, проведенное один на один с собственной совестью в «каменном мешке» тюрьмы, никак не удавалось вычеркнуть из памяти.

Отец позвонил вовремя — избавил Данила от объяснений.

— Извини, — бросил он Дэну, отходя.

— У Артема остановка сердца, — холодный голос отца в трубке.

— Жив? — спросил Данил и перестал дышать.

— В коме. Я жду тебя у себя. Будем кино интересное смотреть.

— Кино? — не понял Данил. Оглянулся, но Дэна и след простыл.

— Кино, сынок. Боевик я бы сказал. Игнат уже в пути.

Кино действительно смахивало на боевик, только фантастический. Потому что на записи с камеры наблюдения в палате Артема было четко видно, как Данил пытается убить Крутова. Вот он входит в палату, намеренно пряча лицо от объектива камеры. Но рост, походка, одежда — все его. И голос…Голос тоже принадлежал Данилу. Вот он подходит к кровати и что-то вводит в капельницу, отчего показатели на мониторах резко меняются.

Отец нажал на паузу.

— Ну? Что скажешь?

Игнат с отцом пристально посмотрели на Данила. Охранник перекрыл двери. Кабинет на третьем этаже клиники. Бежать некуда.

— Твою мать, — выдохнул Данил, криво ухмыльнувшись.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Сентябрь, 2014 год.

Пятница, ночь.

…Ася пропала ночью.

Игнат не знал, почему проснулся. Словно кто-то пнул в бок. Он распахнул глаза и первое, что обнаружил — пустоту рядом. Ася ушла. Опять бессонница? Она часто не спала ночами, уходила на кухню, забиралась на подоконник и пила кофе. Игнат поначалу опасался, что она сиганет вниз. Уже снимал ее с подоконника темной ночью и находил в парке недалеко от дома. Даже таблетки, прописанные психиатром, не помогали. Поэтому он обезопасился сам. Окна в квартире открывались лишь, чтобы можно было проветривать. А дверь он запирал каждый вечер и ключи прятал. Сегодня забыл. И Ася ушла. Босая. В пижаме и плаще. А на улице — осень и дождь уже вторые сутки.

Игнат умел собираться очень быстро. Туфли, джинсы, пальто, ключи от машины. И плевать, что под пальто — ничего, а туфли обуты на босу ногу. Плевать, что квартира осталась не заперта, а мобильник — брошен на кухне в бессмысленных попытках дозвониться. И дороги не видно за пеленой дождя. Важно одно — найти Асю живой.

И на ум приходило только одно место. Старый пешеходный мост почти не освещался и всегда манил Асю. Желтоглазые фонари мигали, норовя вот-вот погаснуть. Над темными водами реки стелился туман. Некогда белые арки моста размывал дождь. А свет фар выхватил маленькую фигурку на самом краю.

Дыхание перехватило. Игнат ударил по тормозам и вылетел из машины. Он бежал, перепрыгивая скользкие ступени, не сводя глаз с хрупкой фигурки.

— Ася! Не смей! — орал он во все горло. Но крик тонул в ночной тишине. А девушка на краю даже не обратила внимания. Он не видел лица, только белый плащ, но чувствовал — там, над пропастью стоит Ася.

Она обернулась, когда Игнату оставалось всего пару шагов. Темные волосы разметались, ударили ее по щекам. Теперь Игнат видел ее измученное лицо и сумасшедшую улыбку на губах. Удар сердца, короткий рывок — Игнат почти поймал ее, но она разжала пальцы и шагнула вниз.

— Нет!..

…Игнат резко сел и осмотрелся — один в собственной спальне. Потер ладонью влажное от пота лицо. Выдохнул. Сон. Это всего лишь сон. Один из многих, навещающих его по ночам. В те минуты, когда ему удавалось уснуть.

На кухне сварил кофе, устроился на подоконнике, вспоминая. Похоже, сегодня ему не отделаться от прошлого, так бесцеремонно влезшего в душу.