Моя (чужая) жена

Комната небольшая, тут всего и есть, что метровая прихожая с вешалкой на стене, дверь в туалет с душем, огромная кровать, пара тумбочек, шкаф и плазма на стене.

Вот к ней-то я и иду.

— Катя, что происходит? — гремит муж. — Зачем тут Маша?

— Потерпи чуть-чуть, — бросаю я через плечо, беру пульт и включаю плазму. Выбираю воспроизведение с флешки и нажимаю play. — Тут крайне интересное кино, я хочу, чтобы вы посмотрели.

Отхожу назад, загораживая собой выход из комнаты.

Взгляды сестры и мужа прикованы к экрану, а мой — к ним. Мне не нужно смотреть на телевизор, я и без того знаю, что сейчас творится на записи. И забыть уже не смогу, как бы мне этого ни хотелось.

Даже не думала, что получу такое больное удовлетворение от того, как сначала вытягивается лицо Маши, а потом и мужа. Он, бедняга, аж краснеет. Зато сестра знатно бледнеет. Наверняка ведь между собой обсуждали, какая я у них лохушка, ни о чем не догадываюсь, и какие они продуманные.

— Ну как, нрави…

Я не успеваю договорить, как Игорь выхватывает пульт у меня из рук, выключает видео, подлетает к флешке и выдергивает ее из разъема.

А затем… бросает ее на пол и от души топчется. Несколько секунд, и на полу лишь обломки с торчащей платой памяти.

— О, не переживай, любимый, — хмыкаю я, — это всего лишь копия.

— Катя, — смотрит на меня муж, — это не…

— Что «не»? — зверею на глазах я.

Ярость выжигает меня изнутри, только теперь я наконец-то могу себе позволить выплеснуть все эмоции наружу.

— Ну, что «не»? Мне показалось? Это не то, что я подумала? Шел-шел, упал, очнулся в Машке? И так хрен его знает сколько раз? Так, что ли?

Смотрю на сестру, яростно выплевываю:

— Хороша сестричка! Я всем с тобой делилась, сидела с тобой, считай, растила…

— Ты? Меня? — У Маши вместо лица мерзкая гримаса злости. — Меня мама растила!

Ох, как быстро забывается все хорошее… Как я за ней присматривала, пока мама и папа работали, а брат тусил с друзьями, как вытирала ее слезы от разбитых коленок, хотя и сама тогда была еще ребенком. Как утешала во время первой безответной любви, помогала с уроками, защищала от брата, когда они ссорились. Вот вам и благодарность.

Маша будто спохватывается, опускает взгляд, бурчит себе под нос:

— Ой, подумаешь, пару раз посидела.

А потом с вызовом вздергивает подбородок и смотрит на меня с такой ненавистью во взгляде, что я даже теряюсь. Откуда в ней столько желчи? Что я такого ей сделала?

— Ты сама виновата! — ядовито цедит она. — Ты Игоря не заслуживаешь! А я…

— Заткнись! — ревет муж, поворачиваясь к Маше.

Та настолько не ожидает гневной отповеди, что бухается на диван, оторопело на него смотрит, молча хлопая ресницами.

Игорь снова пытается заговорить со мной:

— Кать, дай мне все объяснить!

— Тут нечего объяснять, — поднимаю ладонь я и качаю головой. — Мне все понятно и так. На этом, в принципе, можно окончить разговор. Оставить вас одних или позвать третью? Или третьего? Ты же хотел разнообразия.

— Кать, Маша — это… это… Неважно, в общем, — делает шаг ко мне Игорь, а я... давлюсь истерическим смехом.

— Неважно? Охренеть.

— Я тебя люблю, тебя! — взывает ко мне муж.

— Любишь? Любишь?! И у тебя хватает совести такое сейчас говорить? Как. Ты. Мог?! Скотина ты, Савицкий, и я тебя ненавижу! Любит он! Я видела, как вы с ней, — киваю на сестру, — ржали в машине над моей эсэмэской с признанием в любви! Своими глазами видела! Сволочи! Обоих ненавижу!

— Какой эсэмэской? Когда? — вытягивается лицо мужа. — Такого не было.

— Игорь, ты хоть сейчас не ври, а? Еще скажи, что вообще ничего не было! И этого, — указываю на телевизор, — видимо, тоже не было?

— Катя! — Муж тянет ко мне руки, но я отпрыгиваю на добрый метр назад и верещу: — Не смей меня трогать, кобель!

На скулах Игоря начинают ходить желваки, он медлит, но в итоге все-таки отступает, скрещивает руки на груди:

— Как ты собираешься жить без моих денег?

— Нормально я собираюсь жить! Нор-маль-но! Засунь себе свои деньги в жопу! И если вы думаете, что сможете продолжать сношаться за моей спиной, то нет. Или ты думал, что будешь переходящим знаменем? Какая разница, зять и зять, да? Разве что сестра сменилась. Нет, мои не дорогие, не выйдет.

Вижу, как Маша открывает рот, чтобы что-то сказать, и сразу ее затыкаю:

— Даже не думай что-то вякнуть, дрянь! Сестра, называется! Или хочешь, чтобы это видео увидели родители? Так я покажу. Как думаешь, что они скажут?

— Катя! — гремит Игорь.

— Что Катя? Или ты не так все планировал? Думал втихую продолжать спать с нами обеими? Хрена с два ты угадал!

Я делаю шаг назад и прищуриваюсь.

— В общем, так, голубки. Можете не утруждаться и не выдумывать причины, как так получилось. Мне не интересно. Главное — результат. А сейчас мы вернемся обратно, и вы… — я повышаю голос, — будете сидеть за столом и притворяться до конца вечера, что все хорошо. Иначе этим прекрасным видео насладятся все гости.

Игорь смотрит на меня так, как будто видит впервые в жизни. Ну да, ну да, улыбчивая добрая жена не каждый день превращается в мегеру с выпущенными когтями и ядовитым жалом. Сами напросились.