Моя (чужая) жена

Да-да, вчерашний курьер оказался именно от мужа. Странно, что не приперся с дарами сам. Наверняка побоялся, что отхожу его этими розами. И правильно, будь на месте курьера он сам, так бы с удовольствием и сделала.

Саша и та поначалу расстроилась. Подняла на меня свои глазенки, заморгала часто-часто.

— Мам, а мы гулять пойдем? Или папа плислал иглушку, а сам опять в командиловке?

Пришлось ее успокаивать.

— Ну что ты, моя хорошая, папа ведь пообещал. Значит, пойдем гулять.

Личико дочки снова засияло, и она понеслась распаковывать новую куклу.

Игорь и правда почти каждый раз, когда уезжал, присылал курьеров с цветами для меня и игрушками для дочери.

Только вот в этот раз его подношения не сработают.

Честно, я бы с огромным удовлетворением выкинула бы эти розы, но Саша их уже увидела и даже помогала ставить в воду. Так что букет теперь стоит на кухонном столе, бесит меня каждый раз, когда прохожу мимо. Еще и укололась шипом, когда подрезала кончики роз.

Мысли переключаются на насущные проблемы — я все ближе к ресторану, в котором состоится встреча. В сумке лежит конверт с необходимой суммой.

Никаких распоряжений от Руслана на этот счет не было, поэтому и подготовилась.

Он вообще не сильно разглагольствовал сегодня, когда позвонил, чтобы назначить место и время. Я даже не успела его толком расспросить, он сослался на срочные дела. Мол, все остальное при встрече.

И чего мне ждать? Что он выяснил насчет Кирилла? Наверное, ничего хорошего, иначе сказал бы, так?

Вскоре я паркую машину у ресторана и прохожу внутрь, где меня встречает улыбчивая хостесс.

— Меня ждут, — сообщаю ей. — Столик заказан на имя Руслана Зверева.

— Да, конечно, я провожу вас.

Я следую за стройной блондинкой, а сама так нервничаю, что аж поджилки трясутся.

Когда подхожу к столу, Руслан встает и кивает мне, по его лицу скользит легкая улыбка. Он выглядит расслабленным, уверенным и, похоже, ни капельки не волнуется. Или у него потрясное самообладание.

Жаль, что его уверенность не передается воздушно-капельным путем, я бы не отказалась выглядеть и чувствовать себя такой же спокойной.

Кирилл сидит сбоку. И вот он-то, в отличие от Зверева, явно нервничает не меньше моего. Ерзает в кресле, а его взгляд бегает туда-сюда.

Руслан отодвигает для меня кресло, затем возвращается на свое место — напротив меня, поворачивается к Кириллу, припечатывает суровым взглядом.

— Ты хотел что-то сказать Екатерине Викторовне?

Ого! Мы вроде бы были с Кириллом на «ты», откуда такая официальность?

Тот громко сглатывает, смотрит на Руслана, как кролик на удава.

Зверев еле заметно хмурится, даже я ощущаю волну давящей энергии, и Кирилл, запинаясь, выдает:

— Екатерина Викторовна, я прошу прощения за возникшее недоразумение.

— Недоразумение? — хмыкаю я, глядя по очереди то на одного, то на другого. — Это как понимать?

Кирилл приподнимает руку и кладет ее на стол вместе с каким-то белым конвертом.

Я округляю глаза, только сейчас замечая яркую деталь в его внешности. Он в светло-голубой рубашке, но она достаточно плотно облегает руку. Совсем не так, как должна бы облегать с учетом того, что он носит гипс. Я конечно, не сильна в переломах, но даже моих жалких познаний хватает, чтобы понять: его не могли снять так быстро.

Это что же получается? Неужели все и правда было подставой? Офигеть! Не верится. Я помню, как Кирилл стонал, как еле шел к машине, как сокрушался, что не сможет работать. Разве можно так играть?

— Мне жаль, что я заставил вас волноваться. Вот, — пододвигает ко мне конверт Кирилл и морщится, — это за моральный ущерб.

Я сразу понимаю, как нелегко ему дался этот жест — аж пальцы задрожали. Там что, деньги? Во дела…

Кирилл переводит взгляд на Руслана, и в его тоне слышны просящие нотки:

— Я могу идти?

Зверев кивает, и горе-пешехода как ветром сдувает.

Мы остаемся одни, и я, склоняя голову набок, прошу у Зверева объяснений:

— Руслан, раз Кирилла нет, может, вы расскажете, что происходит?

— Разумеется, — кивает тот. — Катя, вы не хотите есть? Я, признаться честно, голоден как волк. Давайте поужинаем, и я все расскажу.

— Давайте.

Я не успела поужинать, так что не вижу смысла отказываться. Да и узнать все про Кирилла тоже жуть как хочется.

— Я взял на себя смелость заказать морепродукты, они здесь шикарны. Вы не против гребешков? Или лучше рыбу?

— Откуда вы узнали? — ошарашенно интересуюсь я. — Я действительно люблю гребешки больше всего.

Зверев пожимает плечами.

— Угадал. А соус какой? Ореховый?

Я рьяно мотаю головой.

— Нет, у меня аллергия на орехи. Если можно, сливочный.

— Да, неудобно бы получилось, — прокашливается Руслан и подзывает официанта.

Когда тот уходит, пододвигает ко мне конверт:

— Забирайте, это вам.

— За что?

— Как за что? Кирилл ведь ответил: за моральный ущерб. Сколько вы должны были ему заплатить в общей сложности?

— Ну, мы сошлись на триста пятидесяти тысячах, — опускаю голову я.

— Здесь половина, — говорит Зверев под мое аханье. — Я решил, это будет справедливо, учитывая, через что вам пришлось пройти.

Я приоткрываю рот, не в силах сказать и слова. Потом все же хриплю: