Моя (чужая) жена

Я начинаю нарезать круги по квартире, еще через полчаса снова пытаюсь дозвониться до мужа, но теперь телефон и вовсе выключен.

Внутренности связывает в тугой узел, дыхание сбивается.

В голову, словно шальная пуля, вонзается страшная догадка, и я застываю на месте. Господи, Катя, какая ты дура! Что, если Игорь решил украсть Сашу? Что, если пел соловьем только для того, чтобы я разрешила ему забрать дочку на день? Может, он давно это все задумал?

Нет, нет! Я отчаянно мотаю головой, не желая верить в такое.

Бухаюсь на диван и закрываю лицо ладонями. Сердце с силой бьется о грудную клетку, и я издаю мучительный стон.

Время близится к восьми, а их все нет.

Может, я зря себя накручиваю? Но как по-другому? Ладно бы опоздали на полчаса, ну, час. Но не два ведь! Да еще и телефон отключен…

Лихорадочно соображаю, что делать. Позвонить родителям или свекрови? Плохая идея. Вряд ли они что-то знают, а если и знают, наверняка не скажут, ведь все вместе записались в группу поддержки Игоря. Вместо помощи станут дружно убеждать меня вернуться к мужу, чтобы не волноваться за дочь.

Хватаю телефон, чтобы позвонить в полицию, но в итоге лишь морщась смотрю на темный экран. Что я скажу? Меня стопроцентно запишут в истеричные мамаши и поднимут на смех с заявлением «Муж украл своего ребенка». Мы женаты, и у него ровно такие же права на дочку, как у меня.

Между тем Игоря с Сашей все нет. Я в отчаянии швыряю сотовый на диван, чувствуя, как начинает дрожать подбородок. Страх невидимой рукой сжимает мое горло, сдавливает все сильнее. Я мотаю головой из стороны в сторону, шумно всхлипывая. Игорь не мог так со мной поступить! Или… мог?

Вдыхаю воздух полной грудью и вдруг ощущаю едкий запах гари. Твою ж налево, ужин!

Несусь к духовке, беру прихватки и достаю курицу. Печальное зрелище: верхний слой мяса сгорел, шкурка на курице аж скукожилась, превратившись в черное нечто. Как и мое бешено стучащее сердце. Оно такое же обугленное, плавится изнутри так, что кажется, будто и кровь закипает.

Еще через минуту отчаяние окончательно накрывает меня мощной волной, и из глаз бурным потоком вырываются слезы.

Сашенька, доченька моя, где ты?

Катя

Неужели Игорь и правда решил украсть ее у меня?

Как он мог так со мной поступить? Мы ведь договаривались! Я просила его не вмешивать дочь, и он согласился. Пообещал!

Дура, какая я дура! Как можно было быть такой беспечной, доверчивой?

Корю себя на все лады, размазывая по щекам слезы горечи, обиды и злости.

Где мне теперь их искать? Поехать к Игорю домой? Вряд ли они там. Но куда он мог увезти Сашу? Может, к свекрови? Или к моим родителям? Сомнительно. Муж должен догадаться, что у них я стану искать в первую очередь.

О-о-о! Что делать? Куда бежать, где искать помощи?

В памяти всплывает вопрос Руслана: «Вам ничего не угрожает?»

А я еще так безапелляционно заявила: «Ничего». Дозаявлялась.

Что, если позвонить Звереву? Вдруг поможет, подключит свои связи.

Решено.

Спешу в зал, к дивану, где оставила сотовый. Наклоняюсь, чтобы его взять, и в это время раздается трель дверного звонка.

Я мгновенно выпрямляю плечи, поворачиваю голову на звук. Сердце пропускает удар, а потом бьется с утроенной силой.

Во мне просыпается надежда, поет тоненьким голоском: «Может, это они?»

Я бегу в коридор, распахиваю дверь и… Моя дочь! Она тут! Ее розовая курточка испачкана грязью, на щеках тоже какие-то следы. Рядом с ней Игорь, который при виде меня недоуменно хмурится.

— Мамочка, а мы…

Саша не договаривает, перестает улыбаться. Наверное, замечает подтеки туши на моем лице.

Меня начинает потряхивать, но я в ту же секунду бросаюсь ее обнимать. Крепко-крепко прижимаю к себе самое ценное во всем мире сокровище, покрываю ее щеки и лицо поцелуями:

— Сашенька, девочка моя любимая! Хорошая моя…

— Мам, ты чего? Почему ты плачешь?

— Я… — Что ей сказать? Точно не правду. Сочиняю на ходу: — Да так, смотрела грустный фильм.

Я встаю с корточек, помогаю ей раздеться. Мне безумно хочется наорать на мужа, выяснить, где они пропадали, но сейчас самое важное другое: дочка дома.

Я посылаю мужу полный ненависти взгляд.

— Кать, да что случилось? — ничего не понимает тот.

— Потом, — шепчу, киваю на Сашу. Мол, не при ней.

Игорь кивает.

— Я тут подожду.

— Мамочка, — поднимает на меня свои синие глазки дочь, — а ты не будешь меня лугать? Я култочку испачкала…

Ругать? Да я за малым не задушила ее в объятиях, какое там ругать?

Я качаю головой:

— Не буду, конечно. Это всего лишь курточка, мы ее постираем, и она будет как новая. И тебя постираем, — подмигиваю. — Набрать тебе ванны с пеной? Или ты голодная?

— Наблать, — торжественно соглашается моя уточка. — Не голодная, мы с папой поели.

— Иди на кухню, — велю Игорю.

Спустя пятнадцать минут дочь плескается в ванной с любимыми игрушками, а я, поджав губы, залетаю на кухню и шиплю на сидящего на стуле мужа:

— Как ты мог?!

— Что? Ты о чем? — хмурится Игорь. — Почему ты плакала? Мне можешь не рассказывать сказки о грустном фильме. В чем дело?